Хорошая дочь

Сэм налила воды в кружку. Поставила таймер на три с половиной минуты, чтобы чай заварился. Взяла из ящика ложку, достала из холодильника йогурт и замешала в него гранолу. Сняла свои обычные очки и надела очки для чтения.

Включила телефон.

Там было несколько рабочих писем, но первым делом она открыла сообщение от Элдрина. На следующей неделе у Бена день рождения. Сэм попросила помощника придумать забавное сообщение, которое порадует мужа ее сестры. Элдрин предложил:

«Ты стал старше, но это твой звездный путь!»

«Даже Нимой говорит тебе сегодня: с днем рождения!»

«Желаю тебе клингонского долголетия!»

Сэм поморщилась. Она не знала, что такое «клингонский» и достаточно ли приличное это слово, чтобы сорокачетырехлетняя женщина могла использовать его в поздравлении зятю.

Она открыла браузер на телефоне, чтобы поискать, что это значит. На экране появилась страничка Чарли в «Фейсбуке». Сэм заходила на нее два раза в день, потому что это был самый надежный способ узнать, чем занимаются Чарли и Бен. Выбирают дом в Атланте. Ходят на собеседования. Пытаются найти кого-то, кто знает, можно ли переселять кроликов из горной местности в город.

Вместо того чтобы искать слово «клингонский», Сэм перезагрузила страничку Чарли. Увидев новое фото сестры, покачала головой. Они подобрали еще одного бродягу. Пятнистый, как кунхаунд, но коротконогий, как такса. Он стоял во дворе по пузо в траве. Кто-то из друзей Чарли под странным никнеймом «Т. П. Трейлер» едко заметил в комментариях, что мужу Чарли пора покосить газон.

Бедный Бен. Он провел много часов, разгребая вместе с Чарли кабинеты Расти и этажи ШБ, складывая в коробки, отдавая на благотворительность и продавая на eBay все эти многочисленные журналы, предметы одежды и даже, невероятным образом, протез ноги, который купил за шестнадцать долларов какой-то мужчина из Канады.

Они так и не нашли фотографию Гаммы. Был тот самый снимок, выцветший на солнце портрет, который Расти испортил, оставив его на столе. Но фотографии, о которой он говорил Сэм, той, на которой, по его словам, запечатлено мгновение, когда он и Гамма полюбили друг друга, нигде не было. Ни в сейфе. Ни в папках Расти. Ни в шкафах. Ни в его городском офисе, ни в ШБ.

Сэм и Чарли наконец решили, что мифическое изображение — это, вероятно, одна из придуманных Расти басен, приукрашенных ради удовольствия слушающего и лишь отчасти основанная на фактах.

Тем не менее Сэм было больно потерять это фантомное фото. Годами она прочесывала научный мир в поисках плодов блестящего ума своей матери. Только три недели назад ей пришло в голову, как глупо было ни разу не попытаться найти ее изображение.

Сэм могла бы смотреть в зеркало и находить сходство. Она могла бы обмениваться с Чарли воспоминаниями. Но, кроме двух сухих научных статей, у нее не было никаких доказательств того, что их мать была живым, полным сил человеческим существом.

Открытка из НАСА, которую они нашли в сейфе у Расти, натолкнула ее на одну мысль. Смитсоновский институт совместно с Космическим центром имени Джонсона тщательно документировал каждый этап космической гонки. Сэм начала искать журналиста или историка, который мог бы грамотно провести расследование и выяснить, есть ли в этих архивах фотографии Гаммы. Несколько откликов она уже получила. Ей на руку сыграл тренд на пересмотр истории технических наук и признание роли женщин и меньшинств в научных достижениях человечества.

Это, конечно, поиск иголки в стоге сена, но Сэм нутром чувствовала, что в архивах НАСА или даже «Фермилаба» должна быть фотография Гаммы. Впервые в жизни она вдруг поверила, что есть такая вещь, как судьба. Не могло все закончиться на кухне почти тридцать лет назад. Сэм знала, что однажды снова увидит лицо своей матери. Все, что потребуется, — это деньги и время, а у Сэм и того и другого предостаточно.

Прозвенел таймер.

Сэм налила молока в горячий чай. Она смотрела в окно, наблюдая, как дождь колотит по стеклу. Небо потемнело. Поднялся ветер. Сэм почувствовала, как все здание слегка качнулось от надвигающегося шторма.

Сэм вдруг стало интересно, какая сейчас погода в Пайквилле.

Расти бы точно знал. Как они выяснили, он продолжал наблюдение за погодой, которое начал вместе с Чарли. Бен нашел стопки бланков в амбаре, где Расти почти ежедневно на протяжении двадцати восьми лет записывал направление и скорость ветра, атмосферное давление, температуру, влажность и осадки. Они и не знали, что он по-прежнему отслеживал все эти показатели. Бен установил на вышке погодную станцию, которая по беспроводной связи передавала эти данные в НАИОА.

Может быть, в сухом остатке это означало, что Расти был человеком привычки. Сэм всегда думала, что она больше похожа на мать, но хотя бы в этом одном она, безусловно, унаследовала черты отца.

Ежедневные круги в бассейне. Кружка чая. Йогурт с гранолой.

Сэм жалела о разных мелочах, например, о том, что не сохранила последнее сообщение, которое Расти оставил в ее день рождения. Громогласное приветствие. Информация о погоде. Загадочный исторический факт. Неуместное прощание.