Хорошая плохая девочка

И если первым меня природа не обделила, то с послушанием вышли проблемы. И не потому, что мне нравилось делать все назло родителям, а потому, что у меня с самого детства было на все свое мнение и несгибаемый характер.

Мне отчаянно хотелось, чтобы меня услышали, чтобы со мной советовались и считались. Но мой отец упрямее меня во сто крат. С возрастом я понял, что бесполезно что-то доказывать и просто стал вести себя так, как мне приписывали. И постепенно это вошло в привычку и стало образом жизни.

– Как ты можешь так об отце! Да он…он для тебя…– мать едва не задыхается от возмущения.

Что касается матери, она любит меня. По-своему. Моя мама – из обычной семьи, в которой всегда не хватало денег, и ей пришлось работать с семнадцати лет. Встретив моего отца, она выскочила за него замуж, забеременев.

Очень быстро мама привыкла к шикарной жизни и ни за что не захочет с ней расставаться. Наверно, именно поэтому она всегда на стороне отца. Сам того не ведая, папа подкупил ее всевозможными благами, поэтому так вышло, что я один против всех с раннего детства.

Но я не жалуюсь ни в коем случае, нет. Благодаря этому я – такой, какой есть. И меня все устраивает.

– Что он для меня, мама? – устало спрашиваю, поднимаясь с кровати. Поспать мне не удастся – мама, она, как клещ, если вцепилась, то ни за что не отпустит, пока не высосет всю кровь.

– Он для тебя место в компании приготовил! От тебя всего лишь нужно ходить в университет и получить диплом!

– А вы меня спросили, нужно ли мне это место?! Хочу ли я идти по стопам отца?!

Перед окончанием школы наш дом напоминал Багдад после бомбежки американцами. Я уперся и не хотел поступать на юрфак, а отец с матерью пытались меня прогнуть. Но однажды, перед самым окончанием, оступился и попал в ДТП, где виновником аварии был я. Слава Богу, никто не пострадал, но обе машины не подлежали восстановлению. Отец в считанные часы замял это дело, но мне пришлось все же идти учиться на юриста. А потом меня с распростертыми объятиями ждали в компании. Все это напоминало тюрьму, где я отбывал пожизненное наказание.

Тяжело вздохнув, в дурном расположении духа, все же еду в универ. Но мое настроение резко меняется стоило мне увидеть на стоянке обворожительную красотку. Первой моей связной мыслью было: «МОЯ!», второй – «РУКИ ОТ НЕЕ УБРАЛ!». Все остальные мысли не пропустит цензура, и имеют возрастной ценз «18+».

Рядом с МОЕЙ девушкой стоял какой-то…даже не знаю, как его назвать. Стоит мнется, что-то бормочет, неряшливо одет…одним словом, никак не подходит МОЕЙ красавице.

С парнем-то я разобрался быстро, а вот с девушкой вышла проблема – она оказалась с характером. Но ничего, так даже будет интереснее.

Только каково же было мое удивление, когда я зашел в аудиторию, и понял, что преподавать уголовное право будет…МОЯ жаркая красотка! Вот это поворот! Да я теперь с таким удовольствием буду ходить на учебу и точно ни одной пары не пропущу!

Глава 6

Рабочая неделя подходила к концу, а значит, приближался день рождения какого-то там шишки, на котором я обещала присутствовать родителям. Я шла по коридору, раздумывая, какое же платье надеть, как меня резко дернули за руку, и я оказалась зажата в углу между стеной и…Марком.

– Ну, привет, Катя. Вот ты и попалась, – он жадно и голодно оглядывает мое тело, руками сжимая талию. Трахает, не раздевая, одними лишь темными глазами, в которых бушует страсть.

– Ты что вытворяешь, Марк?! – от гнева и злости не замечаю, как перехожу на «ты».

– О, а вот и новый уровень отношений! Надо почаще тебя оставлять одну, чтобы соскучилась. Глядишь, так скоро окажемся в моей постели.

Дергаюсь сильнее, пытаясь выбраться из захвата парня. Но куда там с моим весом против этой горы мышц! Марк даже с места не сдвинулся, лишь сильнее прижался ко мне.

– Пусти! – трепыхаюсь в его руках, как птичка, пойманная в ловушку.

– Нет, Катенок, не в этот раз, – шепчет Марк, гипнотизируя взглядом и проводя большим пальцем по моим губам. За миг до того, как он обрушивается на мой рот в алчном поцелуе, я вижу, как в его глазах загорается дикое желание.

Марк целует меня, как никто другой в этой жизни: то нежно и чувственно, то страстно и быстро, на грани удовольствия и боли. И если бы мы были в отношениях, я бы могла предположить, что таким образом парень хочет показать, насколько скучал.

Он обводит языком контур моих губ и проникает им в рот, отпуская себя. Он целует так, словно я – источник живительной силы, а Марк вознамерился испить меня до дна. Воскресенский зарывается пальцами в волосы на затылке, слегка оттягивая их. Но я не чувствую боли. Задрожала всем телом, изнывая от обрушившегося на меня желания. Но…нам же нельзя! Это неправильно!