Хорошая работа

В селе груженая машина шла хорошо, но едва выехали за околицу, положение сразу же изменилось. Свернувшая в низинку дорога оказалась вся разбитой и была покрыта глубокими лужами. Шофер переключил скорость; мотор, словно озлясь, заурчал громче. Машина сбавила скорость и пошла значительно тише.

Сане еще не приходилось ездить на машине в непогоду, и когда первый раз, ни с того ни с сего, кузов стало заносить и трехтонка не как обычно, а боком стала скользить с пригорка, она испугалась и ухватилась за ручку дверцы.

— Не бойся, все в порядке. Без паники, — заметив ее движение, сказал шофер.

Он уверенно вращал рулевое колесо, и машина медленно, нехотя приняла нужное положение.

— Теперь все время будет такая кутерьма, пока не выползем вон на ту горку. — Кивком головы он указал вперед, где сквозь серую мглу далеко на горизонте виднелся невысокий холм. — Ты сиди и ничего не бойся. Все обойдется, как и должно быть. Мне приходилось в разную погоду ездить. Видали и не такое. Обходилось.

Машину качало, бросало из стороны в сторону, порой она получала такой крен, что, казалось, свалится набок, но шофер всегда во-время брался за нужные рычаги, снова колдовал над рулем, и все заканчивалось благополучно.

Саня с возрастающим любопытством следила за ним, и если с первого взгляда примяла его за мальчишку-зазнайку, то сейчас он ей казался чуть ли не богатырем — так ловко он правил машиной. Его лицо стало почти суровым — брови сдвинуты, устремленные вперед глаза были полны решимости, смелости, а руки все время находились в движении, и эти движения заставляли машину идти по раскисшей дороге вперед, принуждали ее принимать то положение, которое нужно было в данный момент.

При хорошей погоде низинку проезжали за несколько минут, но сейчас, пока выбрались на пригорок, прошло больше часа.

Надвигался вечер. Сероватое небо начало темнеть. Пошел густой, обложной дождь, и на дороге появились такие же лужи, как и в низинке.

К Бешеному оврагу подъехали в сумерках.

— Ну, если тут выскочим… значит, большое дело сделаем, — сказал шофер и добавил: — Держись крепче — попробую с разгону взять.

Он нажал рычаг, мотор взревел, и машина рванулась вперед. Рванулась так, что Саню тряхнуло и заставило привалиться к спинке сиденья. Из-под колес устремились во все стороны каскады воды, словно ударили снизу мощные фонтаны. Но через несколько секунд все это осталось позади, и «ЗИС» на малой скорости карабкался по взгорью.

Фары бросали на дорогу яркие лучи света, и от этого тьма вокруг казалась совершенно черной. В световой полосе было хорошо видно, как густо ложились на землю дождевые капли.

Ехали молча.

Шофер, чуть подавшись вперед, неотрывно смотрел на дорогу.

Сане иногда казалось, что машина идет не в том направлении, в каком нужно, что шофер, видимо, заблудился и что поэтому едут они уже целую вечность.

Около полуночи подъехали к Черному долу.

— Вот еще местечко — хуже ничего не придумаешь, — сказал Борис. — Гляди: воды-то, море целое!

Почти у самой машины Саня увидела воду. Это была не лужа, каких много осталось позади, а большое водное пространство, пересечь которое от одного берега до другого оказались не в состоянии световые пучки фар. Сане показалось, что она никогда еще не видела столько воды. Ей захотелось, чтобы мотор вдруг затих и машина остановилась, не въехав в воду. Но этого не случилось.

Как и в Бешеном, машина рванулась вперед.

Все произошло мгновенно. Саня не могла сообразить, почему и как все это произошло, — она поняла одно: машина остановилась среди воды.

Шофер сделал несколько попыток выбраться вперед, потом назад — безуспешно: колеса буксовали, разбрасывая во все стороны брызги.

— Всё. Засели. Этого я и боялся.

Он заглушил мотор и положил голову на рулевое колесо.

Молчали.

«Уснул, что ли?» — подумала Саня.

Однако Борис не спал. Хотя он водил машину самостоятельно только второй год, но и этого было вполне достаточно, чтобы понять, в каком трудном положении очутился сейчас. Он напряженно думал. Его мысли были сосредоточены на одном: он вспоминал рассказы бывалых шоферов о случаях из их личной практики, но эти воспоминания ничего нового не приносили ему, не подсказывали выхода из трудного положения. В большинстве известных Борису случаев, когда машина начинала буксовать и «заседала» в грязной лощине, шоферы выпутывались из беды, подкладывая под колеса доски, или жерди, или ветки деревьев; а если ничего этого не было — сухие стебли подсолнухов, беремя сена или просто травы. Здесь же не было ни травы, ни сена, а о досках или жердях даже и говорить нечего. Знал Борис и другие случаи, самые удачные: когда застрявшую машину вытаскивала из западни другая.