Хорошая ведьма Малика

Почему все всегда сводится к магии? Эльмар вот меня тоже обвинял в том, что я на нем приворотное зелье использовала и влюбила его в себя. Ему даже в голову не пришло, что мы поженились без магии, а просто потому, что смогли понравиться друг другу. Мы просто подходили друг другу, нам было хорошо вместе, у нас просто кожа горела и кровь в венах кипела — вот почему мы поженились. А не потому, что я коварная черная ведьма и балуюсь с любовной магией.

— Ты осознаешь, что практически все зелья такого рода — не снимаемые? — Это у меня такой голос неживой? — Ты понимаешь, что мои неконтролируемые чувства будут расти с каждым днем и в один далеко не прекрасный момент сведут меня с ума?

Мне от собственного голоса жутко было, от того, каким холодным и размеренным он был. Я не кричала и не истерила, хотя, кажется, это было бы весьма логично в моем положении. Я говорила так холодно, что мороз по спине пополз.

Или он появился от прямого немигающего взгляда короля, который уже принял окончательное решение и теперь не собирался его менять? Он выглядел как человек, которого бесполезно переубеждать. Как тот, кто абсолютно уверен в правильности своих действий.

У меня уже не было никакой надежды, я просто сразу предупредила:

— Если сваренное зелье достаточно сильное, то к концу этого года я покончу с собой.

Я не угрожала, это была банальная статистика. Как думаете, почему приворотные зелья так все не любят? Да потому что действие у них жуткое и побочные эффекты страшные даже по мнению нас, черных ведьм. Вначале вспыхивает огонек заинтересованности, который мгновенно перерастает во влюбленность — легкую, светлую, окрыляющую. Затем влюбленность становится крепче и превращается в любовь — сильную, твердую, способную на какие угодно подвиги. И под действием приворотного зелья она крепнет и крепнет, пока не перерастает в откровенное безумие.

Джо не взял эти слова с потолка, для подвергшихся этой магии источники их любви действительно становятся смыслом жизни. Эта самая жизнь превращается в нескончаемую попытку услужить, сделать все возможное и невозможное, пытаясь получить в ответ ту любовь, что сжигает тебя самого.

В девяносто девяти процентах случаев все заканчивается самоубийством.

— У меня есть год, чтобы избавить тебя от любых возможностей это сделать. — Прозвучал подписанный мне приговор.

И тут открылась дверь. Внутрь, ничего не говоря, вошел мужчина в темной форме с серебряным, закрытым крышкой подносом в руках, прошел, низко поклонился никак на его появление не отреагировавшему королю, оставил поднос на столе и торопливо удалился.

Поднос остался. То, что крылось под крышкой, осталось тоже, и я могла поспорить на что угодно, что там находится то самое зелье…

Какие у меня варианты?! Их было раздражающе мало: последний полет из окна самой высокой комнаты королевского столичного замка или попытка выбраться через дверь, которая точно окажется провальной, потому что без магии я, мягко говоря, мало что могла.

Говоря откровенно, в обществе сильного мага лишенная магии я не могла абсолютно ничего.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍—Мы решим эту проблему по-хорошему или пойдем по сложному пути? — Джозеф даже не попытался продемонстрировать мне то, что на подносе покоилось, в этом просто не было необходимости.

И говорил он так, словно был готов с легкостью принять любой из вариантов, ведь оба они в конечном итоге приведут к одному — зелье я выпью. Во всяком случае, его величество в этом даже не сомневался.

Он был самоуверен и расслаблен настолько, что, даже видя панику на моем лице, даже видя, как мечется мой взгляд в поисках выхода, просто сидел и позволял мне сделать первый шаг. Совершенно любой шаг. Я могла попытаться предпринять что угодно, потому что это все равно закончится моим проигрышем.

И я сделала. Не чувствуя помертвевших от ужаса губ, шепнула:

— АркЯс…

Внутри что-то замерло…

Секунда, вторая, третья… Ничего не произошло.

И только слегка задумчивый голос короля:

— В стенах синий сайрилин, невозможно никакое магическое вмешательство.

После чего его величество опасно медленно поднялось на ноги… Я непроизвольно шарахнулась назад! Это вышло инстинктивно, само собой! Передние ножки стула оторвались от пола, задние подогнулись и стул вместо со мной с грохотом повалился на пол! И так больно стало спине и затылку, но эта боль не помешала мне резко перекатиться в сторону и рывком подняться на ноги, с ужасом глядя на монарха, который оказался на том месте, где только что была я, и на меня же со смесью негодования, укора и злости смотрел!

— Малика! — Словно гром в сгущающихся на небе тучах! У меня все тело завибрировало от этого негромкого жуткого голоса!

А дальше у одной черной ведьмы была просто паника, потому что я, полностью отдавая себе отчет в тщетности операции, рванула в сторону, схватила первый попавшийся под руку предмет, оказавшийся цветочной вазой, развернулась, замахнулась и, проливая воду и роняя цветки, швырнула своим неожиданным орудием в короля.