Хорошая война

— Еще вчера утром Сантальберти жаловался всем на тебя, мол, твои люди сожгли и разграбили его замок, оставили там кучу трупов. Ухитрился ни разу не сказать, почему ты там оказался, кого и за что убил. Хотя эту историю в лагере начали рассказывать еще вечером. Богу было угодно подать мне знак, что это он тебе помогает. Оказывается, вчера в замке тебя спасли двое монахов. Это после того, как ты открыл те двери в соборе. Сегодня ты спас моих детей. Знаешь, чьи это люди на тебя напали?

— Сантальберти не стал дожидаться правосудия? — попытался угадать Макс.

— Как догадался?

— Выглядят как местные, но это не те, кто был вчера и позавчера. Вчера и позавчера меня пытались убить два раза, оба раза по несколько десятков рыл. Сегодня меня недооценили, на старых врагов это не похоже. Если это кто-то новый и местный, то это может быть только Сантальберти.

— Тебе точно Бог помогает, раз ты еще жив. Должен сказать, что ты совсем не ценишь свою жизнь. У тебя есть замечательный турнирный доспех, а ты решил прикинуться стражником.

— Замечательный турнирный доспех лежит в лагере, — вздохнул Макс, — Я не рискнул туда заходить, местных мастеров я не знаю, а стражники здесь продадут что угодно. Мне предлагали вынести лучший доспех графа, но он бы на меня не налез.

— Прошу прощения, вы-то мне и нужны, — вмешался в разговор кто-то очень большой.

Макс и Фридрих повернулись к новому собеседнику. 'Кто-то очень большой', как на первый взгляд определил его Макс, ростом был примерно с Фридриха, по весу мог бы сравниться с обоими братьями вместе взятыми, шириной плеч превосходил любого рыцаря на турнире, а обхватом живота соревновался с винной бочкой. Все эти фунты веса и футы обхвата были упакованы в сшитый по последней местной моде бархатный костюм, на толстых пальцах красовался десяток перстней со сверкающими бриллиантами, изумрудами и рубинами, шею отягощала толстенная золотая цепь. От гиганта пахло пряностями как от галеры Габриэля и немножко — дорогими благовониями. За его спиной возвышались четыре телохранителя, каждый размером почти с Макса, а в его тени прятался неожиданно маленький приказчик с письменным прибором в руках.

— Добрый день, господа рыцари! Я Джакомо Нанни, глава торгового дома Нанни.

— Максимилиан де Круа, — представился Макс.

— Фридрих фон Нидерклаузиц. Это мои сыновья, Фредерик и Фердинанд, — сказал Фридрих.

— Значит, вы-то, братья, мне и нужны. Вы слышали, что сейчас произошло? Конечно, не слышали. Вы были заняты. Я хотел вам помочь, да не успел. Хотя, если подумать, то если бы вы сами не справились, то не стоило бы и предлагать…

Братья вежливо улыбнулись. Джакомо продолжил.

— Наш добрый граф только что объявил, что уходит в монастырь. В другое время мы все были бы только рады, но не сейчас.

— Почему? — спросил Макс, — он же так старался ради этого турнира.

— Я пытался его отговорить, — махнул рукой банкир, — но он совсем разочаровался в жизни. Сказал, что все его похоронили и уже делят город. Штурм замка святого Альберта, ночное побоище в братстве святого Марка, резня в доходном доме Перендоли, бойня на кладбище, сражение на старом епископском мосту, убийство во дворце…

С каждым пунктом Макс опускал голову. Джакомо и Фридрих переглянулись. Взгляды можно бы было перевести как 'Это все он?'.

— Утром граф хотел посоветоваться с Альфиери…

— Альфиери жив? — не сдержался Макс.

Джакомо и Фридрих повторно обменялись взглядами. На этот раз перевод был бы 'Он успел начать войну и с Альфиери?'.

— Интересно, с чего Вы взяли, что он должен быть мертв? — как ни в чем не бывало, спросил Джакомо, — Ночью в замке был убит один человек, непростой человек, причем в таком месте, где он никак не должен был оказаться. Капитан стражи, толковый парень, моментально перекрыл выходы из замка и внутренний коридоры, а графиня перетряхнула весь замок, но убийц так и не нашли.

Выражение лица Макса сменилось с удивленного на удивленное и удовлетворенное. Сеньор Джакомо и Фридрих снова переглянулись. Взгляд можно было перевести, как 'Это его люди. Но почему?'. Банкир опустил голову и сурово посмотрел в глаза приказчику, тот недоуменно развел руками.

— Так вот, — продолжил Джакомо, — вчера вечером графу немного испортил настроение Витторио Сантальберти с претензиями насчет бесчинств, которые некоторые гости графа учинили в замке святого Альберта. Утром наш Джанфранко хотел посоветоваться по этому поводу с Альфиери, но Альфиери просто отмахнулся и прикинулся больным. Даже на турнир не поехал. Жена и дочь попросили оставить их в покое. Зять утром приехал во дворец и тут же уехал на турнир, не засвидетельствовав своего почтения. Граф по пути на турнир заглянул к епископу, но его даже не пустили внутрь. Епископ передал через привратника, что тоже болен и никого не принимает.

— Епископ мертв.

Джакомо и Фридрих переглянулись в четвертый раз. Теперь взгляд означал 'Ну это уже переходит все границы'. Банкир наклонился, взял приказчика за плечо и с плохо скрываемой злобой посмотрел ему в глаза. Тот испуганно пожал плечами. Фридрих перекрестился.