Хорошая война

Джеймс IV Шотландский устраивал эффектные зрелища в духе Бургундского двора. Генрих VIII с энтузиазмом принимал участие в турнирах. В 1511 году на турнирной арене в Вестминстере появилась передвижная сцена 8 метров длиной, которая представляла из себя настоящий лес с деревьями, птицами, животными. Ее тащили золотой лев и серебряная антилопа, на которых верхом сидели дамы. В 'лесу' находился король с тремя рыцарями, чьи щиты располагались в углах передвижной сцены.

Самое раннее свидетельство о проведении потешной осады относится к началу XIV в. Это изображение на костяной шкатулке по мотивам известного сюжета из рыцарской куртуазной поэзии - 'Штурм замка Любви'. Рыцари, одетые в доспехи, атакуют замок, защищаемый девицами. Девицы бросают в атакующих цветы, а в левой части изображения помещен воин, наполняющий 'ложку' осадной метательной машины охапкой цветов. Такое развлечение, получившее название 'шармютцель', было очень популярно и в последующие века. Строилась деревянная крепость, которую штурмовали и защищали две партии рыцарей.

Старшее поколение участников турнира могло вспомнить, как в 1501 г. на одну из площадей Рима вкатили корабль, который затем взяли приступом. Всем хорошо запомнился и турнир по случаю свадьбы герцога Урбино. Финансировал турнир французский король Франциск Первый, который от избытка средств приказал построить деревянный город, окруженный рвами. Отряд из 100 всадников и 400 пехотинцев штурмовал эту крепость в течение месяца. В сражении использовались даже пушки, стрелявшие пустотелыми ядрами.

Как ни странно, несмотря на то, что потешные штурмы часто становились местом для сведения счетов, серьезные травмы были редкостью. Говорили, что в 1507 году участие в подобном состязании закончилось для одного из рыцарей смертью, но ни назвать покойного по имени, ни вспомнить точную причину смерти никто не мог.

Турнир 'Семь дней творения' начался с торжественного въезда участников в город. Принцев на этот раз не было, так что первыми въезжали герцоги и графы, каждый в сопровождении свиты, за ними бароны со своими компаниями, потом прочие рыцари по старшинству.

Участники турнира разбивались на отряды по странам: Неаполь, Венеция, Франция, Бавария, Саксония, Штирия, Тироль… Под звуки множества деревянных флейт и медных труб процессия вошла в город. Неофициальное соревнование между партиями уже началось. Подданные короля Франциска украсили себя золотыми лилиями на синем фоне. В ответ на это, подданные императора Максимилиана добавили к своим гербам черных орлов на золоте. Рыцари из земель итальянского языка, чтобы не уступать ни тем, ни другим, разоделись как можно более пестро, жалея утопить сине-золотых и желто-черных в буйстве красок. Великолепное зрелище представляли собою эти отряды рыцарей и вызывали всеобщее восхищение. Где по шесть в ряд, а где и по два проехали они по широким главным улицам Ферроны. Особенно красиво они выглядели, когда солнце взошло высоко и первые лучи протянулись от крыш к начищенным шлемам.

Со всех балконов вокруг соборной площади на рыцарей смотрели дамы. Дамы посылали рыцарям воздушные поцелуи, размахивали шляпами, привлекая внимание, и перешептывались друг с другом, указывая на смущавшихся оруженосцев. На ступенях, поднимавшихся к собору, стоял стол, обтянутый зеленым бархатом, а на нем были разложены обещанные призы турнира, а позади стола — манекен с обещанным главным призом. То был сверкающий 'орлиный доспех' от Миссалья, со шлемом в виде орлиной головы, наплечниками в виде крыльев, с чеканкой и узорами золотыми и черными линиями.

Длинная колонна всадников втянулась на площадь перед собором святого Павла и свернулась там вдвое, так что голова колонны стала первыми рядами, а хвост колонны — последними.

Навстречу почетным гостям на верхнюю площадку лестницы выехали хозяева турнира — граф Джанфранко Фальконе, кондотьер Алессандро Альфиери и епископ Ферронский. Верхом, при оружии, на конях, покрытых попонами с девизами и с гербами на четырех концах, в сопровождении оруженосцев. За ними продефилировала положенная по статусу процессия. Четыре играющих трубача, каждый со знаменем одного из судей; за четырьмя трубачами — четыре помощника герольдов, каждый с мантией одного из судей; герольдмейстер в мантии красного бархата, рыцарь чести, все на ухоженных конях, покрытых гербами до земли, одетые в длинные фальтроки с богатым шитьем; при каждом из судей пеший служитель, несущий белый жезл длиной в свой рост, каковые жезлы являются атрибутом власти и 'рабочим инструментом' герольдов.

Процессия хозяев повернула на лестницу и, в тесноте, но не в обиде, построилась на средней площадке.