Хорошая жизнь

Олег резко переменился в лице. Я и не сразу сообразил, что последнее было адресовано не мне, а тому, с кем мой друг общался по мобильной связи через гарнитуру.

– Серьезно, Рита! Просто забудь этот номер!

Я огляделся по сторонам и осознал, что теперь стал объектом пристального внимания со стороны моих «соседей» по больничной палате. Постепенно картина происходящего складывалась из разрозненных кусочков в единое целое.

– Она сказала, что у тебя случился приступ, – продолжил Олег разговаривать со мной.

– Я очень смутно все помню…

В палату вошел врач. Поверх сорочки был накинут белый халат, поверх лица – недовольное выражение этого самого лица. Он что-то проверил в своем планшете. Посмотрел на моего друга. На меня.

– Пойдемте со мной.

Прошло не больше минуты, и я уже сидел в кожаном кресле в кабинете врача. На стене со встроенным дисплеем одна на другую заходили цифровые грамоты и сертификаты. На другой стене – что напротив – красовались репродукции картин Сальвадора Дали и Рене Магритта. Окинув взглядом обстановку в кабинете, я ощутил тошноту.

– У вас раньше случались приступы меланхолии? – спросил меня врач.

– Нет. Но мне говорили, что у меня предрасположенность.

Врач кивнул.

– Не стану ходить вокруг да около…

– Все серьезно? – перебил я.

– Скажу только, что у вас был приступ, – не обратив внимания на мой вопрос, продолжил врач. – Достаточно серьезный. Бригада забрала вас в крайне тяжелом состоянии, – он помедлил. – Чем могла быть вызвана такая реакция? Что могло вызвать ступор?

– У меня… не было приступа, – стал отговариваться я. – Просто вчера вечером мои документы были украдены. Я обратился в полицию, в офис «Программы», и…

– И? – подхватил врач.

Я только лишь покачал головой, ведь и сам не знал, что ответить.

– Как бы там ни было, сейчас вы должны находиться под строгим наблюдением, – продолжил говорить врач, так и не дождавшись моего ответа. – Но мы можем оформить вас в стационар только при наличии документов. Которых у вас как раз нет.

– Все верно. Они украдены.

– Ну, вы и сами знаете, что без документов в наши дни вы просто никто…

Олег вез меня домой, а в голове у меня звучали эхом слова врача. Мой друг все пытался завести разговор, да только я то отвечал туманно, то и вовсе молчал. Не самый приятный собеседник.

– Хотел спросить у тебя: в каком жанре продолжил свою работу? Как вообще продвигается?

– В жанре… истерический реализм. Если есть такой жанр, – слова слетали с онемевших губ. – Мне кажется, что и жизнь моя превращается в произведение такого жанра. Чертов ублюдок!

Сжав руку в кулак, я неловким движением залепил по двери. Оскалился.

– Он напал на тебя около дома? – спросил Олег.

– Да. А я ничем не смог ответить ему. Испугался…

– На твоем месте любой бы испугался, разве нет?

А разве не должен я силой отобрать у своего обидчика то, что он отнял у меня? Пренебрегая моей волей, он поставил свою волю превыше. Меня раздирало чувство досады, и казалось, что мысли, невероятно отяжелев, все глубже и глубже погружали меня внутрь самого себя. Туда, где я непременно должен был столкнуться со своими страхами.

«Иначе никак, – продолжал думать я, позабыв о том, что нужно ответить другу. – Иначе ты просто никто. Пустое место. Тебе уже сказали об этом. И что, ты все будешь принимать безропотно, будто так и должно было случиться? Судьба… да к черту ее!»

– Ты вообще как? – услышал я голос Олега, доносящийся с поверхности.

Вынырнул наружу. Вдохнул воздух полной грудью.

– Все в порядке, – кинул я, глядя сквозь стекло на силуэты домов. – Спасибо, что подбросил.

Я поспешил выбраться из машины. Движения мои были неуклюжими, так что я чуть было не выпал из салона прямо на асфальт. Махнул рукой Олегу, мол, все нормально.

Светило яркое солнце, и теплый весенний ветер шумел в кронах деревьев. При других обстоятельствах я, быть может, прошелся бы вдоль залива по длинной дорожке, наслаждаясь редким спокойствием природы. Но не теперь.

Я спешил домой, словно там меня ждали ответы. И мое чутье не подвело меня.

Взгляд его изменился, стал мягче, словно вместе с опрятной одеждой он примерил на себя новую внешность. Словно с новыми документами он стал другим человеком. Но я, не сомневаясь в своем здравомыслии, прекрасно понимал, кем он не являлся на самом деле. Он не был мной.

Хотя он всячески изображал меня. Даже одежду взял из шкафа – примерил на себя белую рубашку в мелкую клетку, темно-синие брюки и подтяжки. Сидел за рабочим столом, перед тонким монитором, с таким серьезным видом, будто мог продолжить работу над моим новым романом.

Я стоял в дверях, пытаясь найти в себе силы двинуться, или хотя бы сказать что-нибудь. Подумал о том, что смог бы выпрыгнуть из квартиры, запереть ее и вызвать полицию. Получить, в итоге, свои документы обратно.

– Если хочешь, можешь вызывать полицию, – сказал он, словно прочитав мои мысли. – Но только теперь это мой дом, и тебя вышвырнут отсюда, как бродячего пса.

«Ну уж нет! – подумал я. – Своей наглостью ты меня не возьмешь!»