Хорошая жизнь

Они пересеклись взглядами на перроне метро. Это было мимолетно и почти незаметно в общем движении жизни, но именно в ту секунду Андрей почувствовал тепло, распространившееся по венам от быстро бьющегося сердца к самым кончикам пальцев. Обдало жаром. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного при виде девушки.

Он потерял ее из виду при выходе из вагона, когда кто-то сильно толкнул его в спину. Андрей отвлекся на секунду, но сразу же устремил взгляд в ее сторону. Было слишком поздно – она растворилась в толпе. Руки его по-прежнему горели пламенем и немного тряслись, будто бы от испуга. Будто он испугался того, что жизнь в своей обыкновенной форме начала менять содержание. По крайней мере, ему хотелось так думать.

В своей задумчивости и отрешенности он дошел до работы, ни разу не закурив при этом, как по обыкновению своему делал раньше. Он пропустил мимо ушей приветствие охранника на входе, не обратил внимания на своих коллег, снующих по широким залам офиса. Вглядываясь в зеркало лифта, он с трудом смог разглядеть себя за пеленой мыслей. Он даже чуть было не перепутал кабинеты.

Когда Андрей отвернул ручку двери и, распахнув ее, увидел на своем прежнем месте уже другого человека, тоже молодого и хорошего собой, будто бы двойника, он очнулся. Кивнул своему двойнику. Закрыл за собой дверь.

Часом позже он находился в своем новом кабинете (мало чем отличавшемся от старого) и внимательно смотрел на Евгения Капустина. Склонив голову, тот внимательно изучал договор предоставления услуг. Или же делал вид, что изучал? Андрею казалось, что этот странный тип, которого сам он во время прошлой встречи окрестил «типичным неудачником с дешевой «программой», на самом деле готов был подписаться под любыми условиями – лишь бы заполучить заветные эмоции. Теперь он виделся Андрею куда более сложным по структуре своего безумия. Что ж, оттого и доход компании становился только больше. Будьте добры, еще неврозов!

Перед Андреем и командой «специалистов по фантазиям» встала непростая задача: создать условия, в которых клиент (следует заметить, заплативший авансом немалую сумму) должен был почувствовать себя истерзанным акулой в водах Средиземного моря. Разумеется, ни акулы, ни моря, и уж тем более законных оснований умертвить своего клиента в их распоряжении не имелось. Только резервуар с прозрачными стенками, в который вмещалось несколько сотен тонн воды; хорошее освещение; голограммы последнего поколения и, разумеется, стимулирующие препараты. Вещества, вводимые в кровь клиента и способные заставить его бояться, или же храбриться до смешного; плакать, или улыбаться, пусть даже перед глазами разворачивается кровавая бойня.

Когда Капустин поставил заветную подпись под договором, Андрей буквально почувствовал, как с новой силой запустился рабочий механизм. Пройдет всего пара дней, и он будет наблюдать за тем, как Евгения, облаченного в гидрокостюм и похожего в нем на неуклюжего моржа, будет пожирать гигантская акула. Клиент будет доволен, и согласится повторить программу.

– Я хочу, чтобы эта программа была только моей, – говорил после удачно проведенного сеанса Капустин, когда они с Андреем сидели в ресторане за чашкой кофе. – Пусть это будет моя личная порция смерти.

– Как вам угодно, – улыбаясь, отвечал Нечаев.

5.

День близился к своему логическому завершению, когда я закончил работать над очередной главой рукописи. Андрей Нечаев все ближе и ближе подбирался к внезапным открытиям, которые способны были изменить его взгляд на вещи для него привычные и не очень. Он был на пути к тому, чтобы взять управление собственной жизнью в свои руки. Он собирался пойти против судьбы, о которой как-то заикнулся его приятель Герман. Вдвойне жаль, что с такими стремлениями он должен был взять в руки оружие и лишить человека жизни. Должен был по моей прихоти.

Закончив работу, я задумался над тем, какого это: лишить другого человека жизни? Какие причины могут побудить сделать это? Можно ли назвать убийство человека в определенных обстоятельствах благом? Или же это в любом случае злодеяние? Тема, над которой размышляют много лет умы здравые и не очень, не давала мне покоя, ведь окончательного ответа я для себя не находил, а на веру принимать чужую точку зрения не желалось никак. Но должен ли был Андрей Нечаев знать ответ?

Вообще, незнание зачастую – вещь утомительная, но иногда… Иногда незнание и вытекающее из него ожидание – это самая настоящая услада для души. Ничто не решено, и только границы твоей фантазии могут помешать тебе утопать во взбитых сливках иллюзий.

И пусть я не знал, кто она и как она выглядит на самом деле, в своем воображении я уже не одну сотню раз рисовал ее, и наслаждался ее взглядом, и запахом ее волос и ее тела. Я говорил с ней бессонными ночами, лежа в обнимку на смятой постели; зная, что завтра будет только лучше. И пусть фантазии имеют мало общего с реальностью – жить без них попросту невозможно.