Хорошее дело, браком не назовут… (СИ)

Спустя пару месяцев после отъезда мужчины, Элен вновь узнала, что ждет ребенка, только на этот раз она не собиралась рисковать им. Роды вышли очень тяжелыми, настолько, что в какой-то момент Элен показалось, что она потеряет свою доченьку вновь. Но все обошлось, и сразу после рождения она отнесла малютку к дверям дома знахарки. Элен надеялась, что хоть так проклятие не коснётся малышки. Вернувшемуся любимому она решила ничего не говорить, и жить, так как они жили до этого. Поездка оказалась не напрасной и, когда Эрнур хотел заполучить все тепло Элен, наткнулся лишь на пустующий холод. Тепла, которое все это время дарила Элен, больше не было. Опять не понимая причин таких изменений, Эрнур опять начал искать ответы. А ответ жил рядом… Периодически тайком от любимого, Элен ходила к дому знахарки и смотрела на свою дочь, которая росла настоящей красавицей. В один из дней Элен узнала, что с ее дочерью не просто все хорошо, но она еще и сама родила прекрасную девочку.

Эрнур не мог однажды не заметить постоянных отлучек Элен, и в один из дней проследил за ней. Увидев, очень похожую на его Элен девушку он обо всем догадался и решил, будто это именно она — их дочь, причина пропажи у Элен тепла. Придя вечером в дом знахарки и увидев дочь, он коснулся ее руки, но… Но ничего не почувствовал. Его дочка стала лишь носителем гена феи, но не смогла стать настоящей феей. Не каждому везет именно стать древнейшим существом в мире. В этот раз он сделал то же самое, что делал и два других раза до этого, как только его взрослая дочь отвернулась, он нанес ей удар ножом в спину. С чувством выполненного долга Эрнур покинул дом, так и не узнав, что то что он так искал все это время, тихо и мирно спало в соседней комнате.

Подскочив среди ночи, Элен сначала не поняла, что ее разбудило, лишь почувствовав ноющую боль в области сердца, помчалась к единственному дорогому и любимому ей человеку. К ее дочери. К сожалению, как бы быстро она не бежала, как бы не выбивалась из сил и не спотыкалась о каждую кочку, она все равно не успела. Вбежав в дом, она увидела очень много крови и едва дышащую дочку на полу. Подскочив к дочери, она всем сердцем желала ей помочь, но, сколько она не умоляла, сколько не взывала к высшим силам, все было бесполезно, сила, которую она отдала своей едва не умершей дочке при рождении, так и не отозвалась. Прежде чем испустить последний вздох дочь Элен успела рассказать ей, кто с ней это сделал. Кто приходил к ней в дом и что от нее хотел. Впервые в жизни Элен почувствовала ни с чем несравнимую ярость. Убедившись, что ее внучка осталась под защитой отца, она вернулась домой и села ждать человека, которому когда-то готова была отдать все.

Вернувшись домой, Эрнур застал свою любимую фею сидящую в полной темноте. Активировав магический светящийся шарик, он увидел доселе ни разу не виденную им злую Элен. Из множества вопросов, она задала ему всего лишь один, за что он так с их родной дочерью? Отмалчиваться или врать в этот раз он не стал. Сказал, что всю жизнь он хотел, чтобы Элен сама даровала ему вечную магию, чтобы он смог раз и навсегда стать настоящим магом, не его подобием, требующим постоянной подпитки. Так же он признался, что все эти годы именно он сам, лично убивал их детей, потому что они не унаследовали ее способности, и стали бы лишь еще одними претендентами кому она могла даровать вечную магию. Элен была настолько шокирована всем услышанным, что не сразу поняла что говорит. А сказала она то, что раз он так хотел вечную магию, он ее получит, но ему вовеки веков своих, пока смерть не постучит к нему в дверь, быть таким же черным магом, как и его душа. Все будут бояться его магия. Магия будет приносить лишь хаос, боль и разрушения. Говорила она это, так же как и относилась ко всему в этом мире, от чистого сердца. Как только слова слетели с губ Элен, она тут же повалилась на пол, отдавая за них жизнь. Если бы Эрнура интересовала не только сила феи, но еще и остальные ее способности, то он знал бы, что слова сказанные феей от чистого сердца, от всей души и отданная за них жизнь, станут проклятием, которое невозможно снять никому, кроме другой феи.