Хорошее настроение

Поискала весточки от друзей, но за три месяца не пришло ни одной – все же знали о ее аскезе. Только сегодняшнее письмо от издателя, который настойчиво интересовался новым текстом, – что довольно странно, они планировали побеседовать о будущей книге только осенью, и сообщение от Энн с темой «МАРДЖ!!!». Внутри была ссылка.

Мардж кликнула и через секунду чуть не завопила от ужаса. Открылся новостной сайт, на главной странице которого красовалась огромная фотографии паршивого качества, сделанная, кажется, мобильником: на грязном полу «Макдоналдса» лежала она, Мардж, в обмороке, похожая на беспомощного кита. Шапка гласила: «Обнаружена последняя толстуха на Земле!» Чуть мельче шел текст, описывающий недавние события в деревенской забегаловке и завершающийся фразой: «Дальнейшая судьба ее неизвестна, имя засекречено, аномальным явлением занимаются военные. Что это было?!!!»

«Аномальное явление» била крупная дрожь. Она поняла причину спешки и суеты вокруг своей персоны: еще несколько часов, и фамилия станет достоянием СМИ, к завтрашнему дню журналисты вычислят дом, и на ее бедную голову обрушится злобное любопытство всего человечества. Внизу страницы предлагалось «крупное вознаграждение» любому, кто обладает информацией о ней. Мардж не сомневалась, что близкие не польстятся на деньги, но существовали соседи и шапочные знакомые.

Взяла себя в руки и написала Энн: «Дорогая моя, пожалуйста, умоляю – никому не слова. Я все-все тебе объясню, только чуть позже!» Отправила письмо, обновила страницу новостей и с тоской поняла, что опоздала.

Итак, к двум часам пополудни мир уже знал, что на свете существует Единственная Неизмененная, Последняя Толстуха, Мисс 40 % жира, Величайшая Задница Земли – она же Марджори Касас.

Горюй – не горюй, а обедать надо. Мардж вышла в столовую и сразу увидела встревоженную Карен, которая сидела за накрытым столом и чистила апельсин. Ясно было, что она уже знает.

– Прекрасная вещь – интернет, – беспечным тоном заметила Мардж, усаживаясь, – не успеешь чихнуть… Интересно, кто сообщил журналистам мое имя.

– Сразу несколько человек, – ответила Карен, – можете не сомневаться, ваши друзья уже дают интервью.

– Я хочу отсидеться. Не пускайте никого, пожалуйста, хотя бы пару недель. Потом, когда шумиха поутихнет…

Карен печально смотрела на нее и молчала.

– Что, нужно больше? Месяц?

– Она никогда не утихнет, Мардж.

– Да ну, им же когда-нибудь надоест глумиться надо мной.

– Глумиться – да, но вы нужны им, и они никогда не оставят вас в покое.

– Я?? Нужна?? Знаете, дорогая, вы слишком мрачно смотрите на жизнь. Поговорят и отстанут. Обеспечьте мне две недели покоя, а там посмотрим. Я буду править текст, а вы – отгонять придурков. Согласны?

– Как пожелаете. Хотите об этом поговорить?

– Нет, спасибо. Вернемся к вопросу после моего дня рождения. Лучше скажите, что в этой кастрюльке? Сами приготовили?

Но неприятный разговор состоялся несколько раньше, как раз накануне тридцатидевятилетия Мардж.

Все предыдущие дни она была очень занята – читала текст и намечала сюжетные линии, которые следовало бы развить. Собралась с духом и приняла важное решение: отойти от собственных привычек и раскрыть, ни много ни мало, тему секса. Она не чуждалась полупристойных шуток, но когда изредка ее вовлекали в детальное обсуждение чьих-то постельных пристрастий, Мардж становилось не по себе, у нее делалось выражение лица, как у кошечки, вступившей в лужу, – только что лапками не трясла. В сексе была довольно свободной, но одно дело – заниматься любовью, другое дело – говорить об этом, а уж писать – совсем третье. В книгах чаще всего обходилась невнятными «атмосферными» сценами: герой посмотрел, героиня улыбнулась, а в следующем предложении она уже благодарно целует его мокрое от пота плечо. Мардж гордилась умением создавать должный эротический градус, не прибегая к анатомическим подробностям и акробатическим уточнениям – кто, кого, чем, в какое место и где при этом был его язык. Но в нынешней, главной своей книге, почувствовала необходимость описать женские тайны так, чтобы у читателя возникло впечатление, будто его вовлекают в сумеречные леса, влажные заросли, уводят на залитые солнцем поля. Чтобы, читая, он испытывал не возбуждение, а жгучее любопытство.

Она решилась для такого случая привлечь личный сексуальный опыт и поделиться одним из главных эротических открытий, случившимся за последние годы. Обсуждать его с кем-то прежде не рисковала, но отчего бы не отдать историю Долли, пусть ей будет стыдно, а не Мардж…