Хорошее Привидение

Подумав ещё немного, Привидение дописало: «А ещё у Санкт-Петербурга самая большая, заботливая и честная Душа, я это точно знаю». Привидение хоть и было скромным по своей натуре, но последние события очень сильно ранили его призрачное сердце, а потому оно хотело почувствовать себя значимым. Пусть даже в школьном сочинении.

Мысли о том, в каком унынии находится его любимый город и что Департамент Призрачности снял его с вековой должности не покидали его призрачной головы. Оно с грустью посмотрело на своё творчество и подумало: «Всё-таки атмосфера — это самое главное. Не будет души — не будет и жизни, одна лишь пустота».

Не закрывая тетрадку и оставив всё на своих местах, Привидение открыло балконную дверь и так же быстро, как и зашло, выскользнуло на балкон. Ветер закрыл за Привидением дверь и вопросительно посмотрел на товарища.

— Какой-то ты невесёлый для привидения, которое сделало доброе дело.

— Понимаешь, для того чтобы сделать это хорошее дело и помочь маленькой девочке, мне пришлось пожертвовать своей безупречной репутацией и одурачить отдел кадров, утаив от них, что я не сдал свою трость вместе со своими полномочиями. Я знаю, что сделал нехорошую вещь, но не чувствую никаких угрызений совести. Для спокойствия моей души я должен был помочь Свете.

— Что такое с-о-в-е-с-т-ь? — по буквам произнес Ветер.

— Совесть, мой друг, это твой внутренний голос, твои крылья и твой же неподъёмный якорь. Совесть может подарить тебе ощущение полета, и я сейчас говорю не про твою природную способности летать, а про ощущение душевной своды. Но в тоже время совесть может сковать тебя и тянуть всё ниже и ниже.

— А от совести может чувствоваться что-то холодное, тёмное и царапающее? — ещё более аккуратно спросил Ветер.

— Даже не знаю, никогда подобного не чувствовал. А почему ты спрашиваешь? — с небольшой долей подозрения спросило Привидение.

— Ну чего ты сразу допытываешься, чистого воздуха интерес, не более, — фыркнул Ветер и отвернулся. Он снова почувствовал холод, который всё глубже и глубже царапал и пробирался непонятно куда.

— Давай-ка спускаться, — тихо и немного виновато сказало Привидение, нажимая на нужный драгоценный камень. Ветер решил больше не задавать лишних вопросов о сегодняшнем вечере и о проявлениях совести, а довериться чуткому и доброму сердцу Привидения.

Глава V Угрызатели совести

Привидение не спало всю оставшуюся ночь. Выходить по вековому маршруту было категорически нельзя: привидение в отставке просто не имеет права на обход своего города по согласованному в Департаменте Призрачности пути. Бесцельно скитаться по ночному городу Привидение не хотело, в отличие от своих же мыслей, у которых, по всей видимости, было самое подходящее настроение бродить в его голове и напоминать про решение Департамента Призрачности, равнодушие людей, «бездушность города», исчезновение веры в чудеса и, конечно же, детское сочинение. Кроме того, поводов волноваться у него стало только больше. Как их ночное приключение-спасение отразится на человеческом мире? Как Света объяснит себе спонтанное появление готового сочинения? Призрачный хранитель находился в томительном и невыносимом ожидании непонятно чего до самого утра.

Ветру тоже было не до сна. Всю ночь он разгуливал по каналу Грибоедова то туда, то сюда, что начало сильно раздражать и златокрылых Грифонов, и белокаменных Львов, которые недовольно фыркали и рычали.

— И это ваша благодарность за то, что я прогоняю надоедливых туристов? Уже и подумать спокойно не дают, — осуждающим тоном сказал Ветер. — На чём я остановился? Ах да. Совесть…Совесть, что же ты такое и почему ты не оставишь меня в покое? — бормотал и без того вымотанный Ветер. Вдруг он снова ощутил царапающий холод, темноту, страх.

— Нет, это просто немыслимо, чтобы я, Ветер, чувствовал холод. Это просто смешно, — огрызнулся сам на себя Ветер, но неожиданно завис. На крыше кто-то стоял, а точнее, сидел. Этот кто-то, а вернее, что-то, было чёрным, как ночное морозное небо, и было покрыто длинными угольными перьями. Существо имело четыре невероятно длинные конечности, в то время как туловище, если так его было можно назвать, было непропорционально маленьким и немного нелепым. Если приглядеться, было видно, что эти самые «лапы» как будто врастали в место, которого они касались. Силуэтом неизвестный был похож на согнувшегося пополам человека. Вместо глаз были две огромные дыры, которые светились ярко-красным светом.

— Отлично, нам только монстров в городе не хватало, — сказал сам себе Ветер, больше для храбрости, чем для размышления, и решил подлететь ближе к крыше дома, на которой сидело непонятное существо.

Чем ближе подлетал Ветер, тем холоднее и неуютнее ему становилось. Существо оставалось неподвижным. Оно становилось только больше, а его конечности длиннее. Как только Ветер подлетел достаточно высоко и оказался почти вплотную к существу, оно, шатаясь, поднялось на задние конечности и прыгнуло.