Хорошие мужчины на дороге не валяются

Саванна медленно повернулась, боясь, как бы снова не заболела спина. Подойдя к двери, она закрыла ее на замок, чтобы избежать любопытных детских взглядов. Это была ее работа. Если заметят, как она открыто флиртует с мистером Томасом, могут поползти ненужные слухи, которые в конце концов подмочат ее репутацию.

– Мистер Томас, давайте вы мне лучше сделаете массаж. – Она любила озадачивать его.

Мистер Томас улыбался, как Чеширский Кот. Ему было сорок четыре года. Высокий, крепко сбитый опрятный мужчина с вьющимися черными волосами. К тому же белый. Но это только подогревало интерес Саванны, при том что она никогда особенно не обращала внимания на цвет кожи. Ей нравилось, как мистер Томас смотрел на нее.

– Хм, как я об этом раньше не подумала, – сказала Саванна, нагнувшись, чтобы поднять ведерко. Ее облегающие трусики явно проступали сквозь одежду. Однако не важно, что на ней было надето. Ее зад всегда притягивал взгляды.

Взгляд мистера Томаса скользил по изгибам ее бедер и ухоженным ногам.

– Вы единственная учительница из тех, кого я знаю, которая целый день носит туфли на шпильках, – сказал мистер Томас. Его глаза заблестели. – Вы сегодня особенно красивы. Вы просто сияете.

Саванна снова вздохнула. Собрав свои густые черные волосы в узел, она ответила:

– Спасибо, мистер Томас. Вы тоже, как всегда, сияете.

Она недвусмысленно взглянула на его брюки. Саванна следила за временем, ведь скоро должны были вернуться дети. Она уселась на краешек стола и приоткрыла свои блестящие губы. Саванна посмотрела на мужчину, но ни слова не сказала. У нее была одна фантазия: белый мужчина в возрасте лижет у нее между ног. Как она слышала, в этом они были виртуозы. В возрасте же он должен был быть потому, что она любила чувствовать себя молодой и желанной.

– Ну, – наконец сказала Саванна.

Казалось, мистер Томас тоже очнулся от своих мечтаний. Он вытер уголок рта и сказал:

– Я сейчас пойду на обед. Давайте поговорим позже. Может, вас угостить? – предложил он, подходя ближе.

Саванна вдохнула аромат его одеколона. Мистер Томас положил свою покрытую коричневыми пятнышками руку ей на плечо. Она все еще помнила прикосновения Чайно. По коже Саванны побежали мурашки, а в белых трусиках, казалось, началось извержение вулкана. Она раздвинула ноги, и мистер Томас крепко прижался к ней. Он начал ласкать ее уши, засасывая мочки. Саванна решила, что этим он хотел показать, на что способен. Она повернула голову набок, давая ему простор для действий, и расстегнула верхнюю пуговицу своей желтой кофты. Саванна не прикасалась к мистеру Томасу, позволяя ему свободно трогать ее тело. Он захватил пальцами ее соски, а его член терся о ее трусики. Она немного подалась назад. Они были похожи на подростков, зажимающихся за лестницей после уроков. Своими мягкими прикосновениями мистер Томас доводил Саванну до кипения.

Внезапно раздался звонок, и им пришлось немедленно оторваться друг от друга. Саванне осталось только гадать, чем бы все закончилось, если бы у них было больше времени. Ничем, решила она. Потому что мистер Томас дальше бы не пошел, впрочем, как и она.

Вернувшись домой еще после двух часов занятий, Саванна наполнила тонкий бокал шампанским, которое Жак привёз почти три недели назад. Положив ноги на кофейный столик, она сделала большой глоток Саванна бросила взгляд на Банку Мужчин, стоявшую на плетеной тумбочке, которую было видно из гостиной. Держа в руке бокал, она подошла к тумбочке. Допив шампанское, она опустилась на кровать. В воздухе до сих пор чувствовался запах Чайно. Она встала, открыла окно, а затем снова уселась на кровать и уставилась на банку. В банке была всего лишь одна красная палочка. Зато желтых и синих было множество. Красная палочка олицетворяла последнего чернокожего, с которым у нее был секс. Перриш… Она специально оставила эту палочку на память, а остальные были использованы в ночь их прощального извращенного секса. Перриш собирался возвращаться в Вашингтон, где его ждала новая работа в адвокатской конторе. В ту ночь он обворачивал палочки вокруг ее пальцев и грудей. Затем он разломал одну из них надвое, засунул часть конфеты в Саванну и медленно высосал ее назад. Сахарная пудра покрыла ее кожу. Саванна обернула несколько кислых палочек вокруг его плоти и неспешно объела их. Самым восхитительным был вкус палочки возле его крайней плоти, он был неповторим в сочетании с его спермой. Но сейчас она скучала не столько по Перришу, сколько по тем напору и хватке, которыми отличаются в постели чернокожие мужчины. Для нее было важно, чтобы все находилось в равновесии. Она находила радость жизни в разнообразии. В отличие от большинства своих подруг она не считала, что мечта ее жизни – покладистый, работящий, добропорядочный негр. Жених ей сейчас был ни к чему. Даже в свои двадцать пять, уже три года живя одна, она не хотела безропотно смотреть трехчасовой футбольный матч, чтобы потом какой-то парень наконец понял, как ему с ней повезло. Когда шампанское выдыхалось, а ее куночка начинала испытывать голод, приходило время звать «следующего».