Хорошие плохие чувства. Почему эволюция допускает тревожность, депрессию и другие психические расстройства

Нравственные поступки требуют повиноваться правилам, а не высчитывать личную выгоду. Получение чего бы то ни было в ответ они не гарантируют. Они могут приносить эмоциональное удовлетворение – гордость за то, что мы ведем себя достойно, но откуда эта гордость берется? Нравственные поступки обходятся дорого, это, по сути, роскошь. А какую еще роскошь сформировала природа в ходе естественного отбора? Павлиний хвост! Эти рассуждения снова и снова возвращали меня к статьям биолога-теоретика Мэри Джейн Уэст-Эберхард о «социальном отборе»[596],[597].

Она нашла ответ, который, на мой взгляд, объясняет и наши нравственные способности, и незаурядную социальную чуткость: поскольку мы выбираем лучшего брачного партнера из имеющихся, тот, кому удастся продемонстрировать соответствие заданным критериям, получит ощутимые преимущества. Ради преимуществ, которые дает избрание в качестве брачного партнера, и формируются невероятно затратные наглядные доказательства наших прекрасных душевных качеств. Если, как предполагал эволюционный психолог Джеффри Миллер, люди предпочитают альтруистичных половых партнеров, значит, отбор будет вестись по альтруизму как непосредственному критерию[598]. Уэст-Эберхард показала, что половой отбор – это подвид социального отбора и что те, кому отдают предпочтение при социальном отборе, тоже получают крупные преимущества, поскольку им достаются самые лучшие партнеры.

Термин «социальный отбор» между тем оставляет желать лучшего, потому что в разных научных областях подразумевает разное. «Выбор партнера» ближе к ключевой идее, но выбор – это лишь одна составляющая, не менее важно также, кого мы отвергаем или кого наказываем[599],[600]. Соответственно наиболее точно отразил бы суть эволюционного процесса, наделившего нас способностями к добру, термин «выбор и отвержение партнера». Людей, которые не скупятся на помощь друзьям, охотнее выбирают в социальные партнеры, благодаря чему они получают возможность обрести наилучшего для себя брачного партнера со всеми сопутствующими преимуществами для приспособленности[601]. Вполне вероятно, что этот процесс сыграл принципиальную роль в формировании у нас выдающейся склонности к сотрудничеству и способности к созданию культуры[602].

В большинстве животных видов близкие социальные партнеры, за исключением родственников, либо отсутствуют, либо легко заменимы. Скорее всего, так же обстояло дело и у наших предков, пока где-то на протяжении последних ста тысяч лет не наступил поворотный момент, когда выбор особенно толкового и отзывчивого партнера начал давать преимущество. Выгоды отношений с наилучшим из возможных партнеров обусловливали склонность к отзывчивости и верности. Уэст-Эберхард показала, как процесс социального отбора мог войти в неуправляемую фазу, в которой предпочтение партнеров с определенными качествами дает преимущества обладателям этих качеств и еще больше преимуществ обеспечивает тем, кто выбирает наиболее тщательно. Сформировавшиеся в результате просоциальные склонности для нас такая же роскошь (эффектная, но дорого обходящаяся носителю), как павлиний хвост.

«Конкурентный альтруизм» подтверждается социопсихологическими исследованиями[603],[604]. На демонстрацию бескорыстного альтруизма уходит невероятное количество денег и времени. Циники видят в этом хитрую манипуляцию и приводят в пример мошенников вроде Берни Мейдоффа[605], перечислявших немалые суммы на благотворительность. Однако альтруистичные поступки действительно совершаются, и иногда без всякой надежды на вознаграждение, если не считать гордости за свою добродетель и вероятности заполучить партнеров получше. Кроме того, согласно недавно полученным свидетельствам, менее отзывчивые пытаются укреплять свою репутацию за счет нападок на выделяющихся отзывчивостью[606].

Известный антрополог Сара Хрди предполагает, что сотрудничество зародилось, когда матери начали объединяться для ухода за детьми[607]. Женщина может родить за десятилетие вдвое больше детей, чем самка шимпанзе, – не только потому, что успешнее добывает пищу, но и потому, что товарищеские связи обеспечивают ей помощь и ресурсы, позволяя рожать чаще.