Хорошие плохие книги

В общественных взглядах тоже прогресса почти не наблюдается. Разве что снобизм проявляется чуточку менее откровенно, чем в «Самоцвете» и «Магните», – но и только. Начать с того, что школьные истории, всегда отчасти основанные на притягательности снобизма для читателя, никуда не делись. В каждом выпуске любой газеты для мальчиков есть как минимум одна школьная история, их количество все еще немного превосходит количество рассказов о жителях Дикого Запада. Новые газеты не имитируют изощренную вымышленную замкнутую жизнь школ «Самоцвета» и «Магнита», здесь упор делается скорее на внешние приключения, но атмосфера внутри школьного сообщества (древние серые камни) очень похожа. Когда в начале рассказа представляют какую-нибудь новую школу, нам часто сообщают, причем почти всегда в одних и тех же выражениях, что «это была очень шикарная школа». Время от времени вдруг появляется история, якобы направленная против снобизма. Так довольно часто на газетных страницах возникает мальчик, учащийся на стипендию (сравните с Томом Редвингом из «Магнита»); или старые по существу темы представляются под немного иным углом зрения; или, когда между двумя школами идет отчаянное соперничество, каждая считает себя более «шикарной», чем другая, случаются драки, устраиваются розыгрыши, футбольные матчи и т. п., которые завершаются к разочарованию снобов. На поверхностный взгляд может показаться, что демократический дух прокрался в еженедельники для мальчиков, но при более близком рассмотрении видно, что они просто отражают горькую зависть, живущую внутри класса белых воротничков. Их истинная функция состоит в том, чтобы позволить мальчику, посещающему дешевую частную школу (но не муниципальную), почувствовать, что в глазах Бога его школа так же «шикарна», как Вестминстерская или Итон. Чувство школьной спайки («Мы – лучше, чем те ребята, что за забором») – вещь, почти незнакомая реальным детям рабочих, – по-прежнему культивируется. Подобные истории написаны разными авторами и, конечно же, сильно отличаются друг от друга по тональности. Одни разумно свободны от снобизма, в других тема денег и происхождения эксплуатируется даже более бесстыдно, чем в «Самоцвете» и «Магните». В одном из рассказов, попавшихся мне на глаза, большинство школьников было из титулованных семей.

Если в рассказах появляются персонажи – выходцы из рабочего класса, то обычно это либо комические фигуры (с непременными шуточками насчет бродяг, осужденных и т. п.), либо боксеры-профессионалы, акробаты, ковбои, профессиональные футболисты и солдаты Иностранного легиона – иными словами, авантюристы. Вы никогда ничего не узнаете из этих рассказов о жизни рабочего класса или вообще о жизни работающего человека. Изредка случайно можно набрести на реалистическое описание, скажем, труда в угольной шахте, но скорее всего оно будет лишь фоном для какого-нибудь сногсшибательного приключения. Во всяком случае, центральный персонаж шахтером никогда не будет. Мальчика, который читает эти газеты и которому в девяти из десяти случаев предстоит всю жизнь проработать в магазине, на фабрике или в офисе на ничтожной должности, – подталкивают к тому, чтобы он ассоциировал себя с людьми, занимающими господствующие позиции в обществе, а лучше всего с теми, кто никогда не испытывал недостатка в деньгах. Вновь и вновь возникает фигура вроде лорда Питера Уимзи, на вид – идиота, который говорит, манерно растягивая слова, и не расстается с моноклем, но в моменты опасности всегда выступает вперед. (Этот персонаж особенно популярен в рассказах о секретных службах.) И как обычно, все героические персонажи разговаривают на эталонном английском, как дикторы Би-би-си; отдельные действующие лица могут говорить по-шотландски, по-ирландски или по-американски, но тому, кто на звездных ролях, непозволительно проглотить даже одну букву. Здесь будет уместно сравнить атмосферу, присущую еженедельникам для мальчиков, с атмосферой женских еженедельников – «Оракул», «Семейная звезда», «Газета Пег» и другими.