Хороший день для зомби-апокалипсиса

«Мама…» — преодолевая страх, приподнимаю голову и пытаюсь увидеть, все ли живы? Все… то есть Анвар со Славой живы, а гоблины… как-то не успел я проникнуться к ним тёплыми чувствами, и по отношению к зеленомордым в башке мелькает циничное «приемлемые потери».

У Анвара верх взял его внутренний зверь, и сейчас из земли торчит только мохнатая жопа с поджатым под самое брюхо хвостом, а из под задних лап бешено летят комья земли. Окапывается, значит… что ж, всё верно делает.

Слава залёг в какой-то вонючей канаве и старательно притворяется шлангом, спрятав голову в какую-то трубу… как бы даже не канализационную! Судя по извивам тела, он пытается пропихнуться дальше, но тушка у него массивная, и оказывается, это не всегда в плюс.

Я же… да всё то же самое, ничем не отличаюсь от ребят! Разве что канализационной трубы нет, а так бы… По крайней мере, нотка зависти по поводу столь качественного укрытия в голове промелькнула, так что…

Не без нотки гордости замечаю, что штаны у нас… у меня сухие, и в кои-то веки завидую второй личине друзей. Удобно, ёпта! Штаны не запачкаешь. Серьёзно — завидно! По крайней мере, в эти минуты, когда под обстрелом в голову лезут мысли о том, как это круто.

Даже если обосрался по какой-то причине, то стоит тебе перекинуться в звериную форму, и всё дерьмо снаружи, а ты чистенький и пушистый… Ну или НЕ пушистый, не суть.

Взрывы, взрывы… какая только хрень не лезет в голову в эти минуты, когда не можешь сделать ни-че-го! Чувство беспомощности — абсолютное, и наверное, потому-то в голову лезет совершенно шизоидная ересь. Подсознание пытается подменить ужас происходящего любой ерундой, лишь бы не сойти с ума.

«Ёбаные летуны! Вечно у них через…» — я снова вжался в землю, истово молясь, чтобы это всё прекратилось. Нет, не Богу… маме почему-то.

Где-то в глубине меня мелькает даже «Прекратилось любой ценой, даже ценой вечного покоя», потому как этот чёртов авиа-налёт для человека неподготовленного (а подозреваю, и подготовленного) — жуть инфернальная! Словами не передать хтонический ужас от взрывов, воя истребителей и вздрагивающей земли, когда тело подбрасывает близкими разрывами и рядом с тобой, как подросток под экстази, танцует Смерть.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!»

В голове — мысли о смерти, о маме и том, чтобы всё это побыстрее кончилось, неважно даже — как именно… Когда разрывы чуть затихают, проникают матерные мысли о летунах и их «снайперской» меткости. Я истово их ненавижу… до зубовного скрежета, до трескающейся эмали! Их самих и всю их ёбаную до седьмого колена родню!

Может быть, летают они как боги, но вот стрельбу, бомбардировку и ракетные атаки… такое впечатление — не отрабатывали после училища вообще. Ни разу!

… а потом землю тряхнуло вовсе уж жёстко и всё разом прекратилось. Не веря в окончание налёта, приподнимаю голову… нет, всё верно, МиГи, сделав разворот, уходят восвояси.

«Надо…» — заставляю себя подняться, и недавние мысли о пилотах кажутся глупыми и стыдными. До следующего раза…

«Мама…» — шепчет внутри меня кто-то очень маленький и слабый.

— За мной парни! — подрагивающим голосом кричу я и делаю несколько шагов вперёд. Земля качается под ногами и приходится прилагать усилия, чтобы нормально держаться на ногах, — Вперёд, или вы думаете жить вечно?!

Первой отозвалась мохнатая жопа… несколько мгновений, и оборотень вылез из свежеоткопанной норы. Пригибаясь к земле и идя противолодочным зигзагом, он рванул вперёд, к пролому в стенах Военного Городка.

За ним, скользя чешуйчатым телом по перепаханной снарядами земле, заскользил Слава, и только потом встали гоблы и потрусили вперёд. Мельком отмечаю, что набедренные повязки у некоторых из них того… потяжелели.

«У большинства» — насмешливо вякнуло подсознание, не желающее вспоминать недавнюю зависть к Славкиной канализационной трубе и отсутствию штанов. Не обосрался же! Герой!

Не обосравшийся герой, как и положено командиру, бежит позади в почти сухих штанах, руководя и направляя.

«Откуда во мне этот пафос?!» — за недавние слова стыдно до невероятия, хотя кому какая разница… А вот стыдно, и всё тут!

За пренебрежительные мысли в адрес гоблов, к слову, ни стыдно ни капельки. Скорее наоборот, в моей полукровной душе бамбуковым лесом прорастает шовинистическое свинство к «понаехавшим» союзникам.

— Вова! — ко мне на голову упала Прелесть, пахнущая порохом и огнём.

«Запах гвардейской ленты» — подсовывает странноватую ассоциацию подсознание.

— Ты видел? Нет, ты видел? Мы — ух-х!

Сплясав на голове подобие ритуального танца, сопровождаемого фразами наподобие «Мы — вж-ж, а они ка-ак — бух! А потом — яма! А я… нет, ты видел?!», Прелесть сильным толчком подкинула себя в воздух и полетела вперёд, уже под отводом глаз.