Хороший доктор. Как найти своего врача и выжить

Существует множество прекрасных прозаических произведений, вдохновленных медицинской практикой (вспомните А. П. Чехова, Уильяма Карлоса Уильямса), которые повествуют о том, как люди справляются с нездоровьем. Хороший врач читал эти и другие произведения классической литературы о человеческих недугах, и подобный опыт оказывает влияние на то, как он воспринимает вас, ваше заболевание и свое собственное место в этих сложных обстоятельствах. Вероятно, существуют компетентные доктора, незнакомые с богатой беллетристикой на тему их профессии, но такие врачи упускают нечто важное, что может воздействовать на процесс выздоровления пациента. Есть свидетельства, что привитие уважения к медицинской прозе в процессе обучения врачей способствует «значительному улучшению… здоровья пациента и качества его жизни»[132]. Эта мысль изящно выражена Дэвидом Уоттсом в статье «Точка зрения: Лекарство от простуды» (Perspective: Cure for the Common Cold), опубликованной в New England Journal of Medicine[133]. «Гиппократ говорил, — пишет Уоттс, — что некоторые больные выздоравливают только благодаря доброте своих врачевателей». И далее: «Художественная литература показывает богатство человеческих взаимоотношений, не пытаясь направить наше мышление в определенное русло, как делают нравоучительные наставления, но приглашая пережить чужой опыт». Хороший доктор знает это и ищет в литературе подсказки, «которые учат нас, как достойно жить в сложном мире». Во многом благодаря именно этому он и является хорошим доктором.

У вашего врача тоже есть своя история. Он прекрасно понимает, что вносит в это общение, и обращает внимание на то, как его история может повлиять на ваши взаимоотношения. В конце концов врач тоже человек со своими пристрастиями, мировоззрением, убеждениями, опытом, принципами и нуждами, которые могут оказать воздействие на восприятие вашего рассказа и поколебать объективность, если доктор не будет осторожен. Зная это, такой врач тратит время и усилия, чтобы осмыслить значение и последствия своего опыта[134]; таким образом он продолжает изучать науку о человеческих болезнях.

Возможно, ваш доктор и сам борется с каким-либо серьезным заболеванием — то есть имеет дело с системой здравоохранения как пациент. Подобный опыт может оказывать существенное влияние на его медицинскую практику — пробуждать эмпатию, способствовать осознанию мелочей, важных для больного, но незаметных тем, кто не побывал на его месте. Чувства, с которыми сталкивается врач, превращаясь в пациента, могут быть самыми разными.

Когда Альфред С. Рейнхарт учился в Гарвардской медицинской школе, у него развился подострый бактериальный эндокардит[135] — в ту пору (а дело происходило в 1930-х гг.) эта инфекция сердечного клапана поголовно приводила к смерти. Его лечил легендарный врач Сома Вейсс, который замечал, что «эмоциональная реакция А. С. Р. … существенно не отличалась от таковой у любого другого человека, страдающего неизлечимым заболеванием». Больные врачи — это прежде всего больные люди. Но взгляд с противоположной стороны, личный опыт болезни может изменить подход врача к лечению других. Близкое столкновение с возможной смертью меняет мировоззрение и может повысить способность к эмпатии по отношению к пациентам. Когда одному нашему другу-медику поставили диагноз «рак предстательной железы», он написал следующее: «Это тяжелее, чем я думал. Хотя и не стало неожиданностью. Мой отец умер от рака простаты, когда мне было 15 лет. Так что заболевание мне знакомо. Мои показатели ПСА растут больше года. Зараза уже сидела там… так что ничего удивительного. Но все равно это ничуть не смягчает удара непоправимого, неотвратимого. У меня рак. Я уже не тот человек, каким был 15 минут назад, до того как узнал, что у меня злокачественная опухоль»[136].

Когда наш друг столкнулся с собственным серьезным заболеванием, он стал другим доктором. Он стал лучше.

Хотя в обучении врачей доминирует наука, они отличаются от ученых, поскольку имеют дело с пациентами. Хороший доктор понимает, как развивается наука, и ценит результаты добросовестных экспериментов. Но он не является механиком для человеческого тела, работа подобного рода никогда бы его не привлекла. Конечно, такой врач считает себя целителем физических заболеваний, но он делает гораздо больше. Он изо всех сил готовится к встрече с тем, что детский невролог Филипп Овербай описывает как «встречу с больными и отчаявшимися, мужественными и умирающими, излечившимися и благодарными»[137].