Хороший год

Там же в кухне они наскоро, без затей пообедали салатом и хлебом с сыром. Макс был погружен в свои мысли, перебирая одинаково безрадостные для него варианты развития ситуации: потерю дома, вынужденное возвращение в Лондон, поиск работы и попытки наскрести денег, чтобы вернуть долг Чарли. У Кристи вид был задумчивый, немного растерянный и огорченный: она поняла, что уже никогда не увидит отца. Мадам Паспарту отчаялась одолеть языковой барьер и уехала домой, пообещав вернуться попозже и завершить сражение с паутиной.

Они уже собирались сесть в машину, и тут Кристи замешкалась:

— Макс? А нам в самом деле нужно этим заниматься?

Глядя на нее поверх машины, Макс сказал:

— Мне — нужно. Я должен знать, чей это дом, мой или ваш. Вдруг вы сотворите какую-нибудь глупость, к примеру, выйдете замуж за француза? Тогда вам, пожалуй, захочется переехать во Францию и поселиться здесь.

— В мои планы это не входит, — покачала головой Кристи.

— Откуда вам знать? Планам свойственно меняться.

По дороге в Экс они беседовали на безобидные общие темы — так обыкновенно делают люди, когда не хотят обсуждать то, что их всерьез тревожит. Поговорили о работе, сравнили, кто чем занимался: Макс в конторе, а Кристи — на винном заводе. Дружно повосхищались изумительной красотой мест, мимо которых ехали, — похоже на Напу, заметила Кристи, только зелени больше и отчего-то кажется древнее. Ну а когда въехали в Экс и нашли местечко для машины, почувствовали, что им друг с другом хорошо и спокойно, насколько это возможно в столь странных обстоятельствах.

Один из самых симпатичных уголков в Эксе — это place d'Albertas, крошечная, мощенная булыжником площадь восемнадцатого века с фонтаном посреди. В свое время она была построена так, чтобы с нее открывался вид на дворец, но теперь вокруг высятся суховатые деловые здания, где располагаются приемные более или менее суховатых представителей правоведческой братии. Кабинет мэтра Боска, которого Макс наугад выбрал из обширного списка юристов в телефонном справочнике, находился на первом этаже одного из самых солидных строений, надраенная медная дощечка с его именем так и сверкала на солнце.

Секретарша усадила Кристи и Макса на жесткие стулья и скрылась, чтобы известить патрона об их прибытии. Прошло пять минут, десять. Наконец, когда посетители наверняка прочувствовали, что ma^itre — человек важный и очень занятой, секретарша явилась вновь и провела их в кабинет.

Это была просторная комната, все в ней радовало глаз своей соразмерностью: высокий потолок, большие окна, изящные карнизы; благолепие нарушала лишь современная конторская мебель — такую рекламируют в каталогах, обещая скидки за оптовую покупку. Мэтр Боск поднялся из-за стола, фанерованного под розовое дерево, и жестом пригласил посетителей сесть. Это был коренастый взъерошенный господин в рубашке с закатанными выше локтей рукавами. Волосы косо падали ему на лоб, с шеи свисали очки на шнурке, в руке ma^itre держал тлеющую сигару.

— Alors? Чем могу быть полезен? — широко улыбнулся он.

Макс кратко описал странную ситуацию, в которой они с Кристи оказались. Боск что-то записывал, по ходу рассказа задавая вполголоса кое-какие вопросы. До сих пор Кристи доводилось встречаться только с юристами калифорнийской закваски — элегантно одетыми и напористыми. Хотя она не понимала ни слова, Боск показался ей милым и благожелательным. Тем не менее у этого законника был отличный нюх: он сразу учуял запутанное и выгодное дело. Это стало ясно из первых же его слов.

Уронив очки на грудь и медленно поворачиваясь в кресле из стороны в сторону, он изрек:

— В вашем случае мы попадаем в так называемую "серую зону" нашего законодательства.

В правовой терминологии Макс разбирался слабо, однако по опыту знал, что любая ссылка на это бесценное для юристов понятие — "серая зона" — волшебным образом в разы увеличивает счета за их услуги. Следующий же пассаж мэтра Боска подтвердил его опасения:

— Суть вопроса не столь очевидна, как кажется на первый взгляд. — Боск стряхнул пепел с галстука и снова зажег сигару. — Нужно откопать прецедент. Но ведь прецедента может и не быть. — Он внимательно посмотрел на Макса: как англичанин воспримет эту радостную новость? — И тогда придется обращаться в высшие судебные инстанции.

— Он говорит, дело может оказаться очень непростым, — перевел Макс дядиной дочке.

— Ага, ясно, — отозвалась Кристи. — Нашел чем удивить. Макс, нам вся эта лабуда ни к чему.

— Раз уж мы здесь, — Макс пожал плечами, — можно и послушать, что он еще скажет.

Боск по-прежнему крутился в кресле, выжидая, когда они закончат разговор.