«Хороший немец – мертвый немец». Чужая война

— Да, было дело… Он мне про свою работу много чего рассказывал, с подробностями. Ему ведь тоже хотелось с кем-то поделиться, а особо не поговоришь — у нас к снайперам поначалу с прохладцей относились, даже недолюбливали. Считали чуть ли не хладнокровными убийцами. Сейчас отношение, конечно, изменилось, все понимают, что они очень нужны, но тогда… Трудно ему сначала было. Ротный, помнится, говорил, что лучше бы он пулеметчиком служил, пользы больше бы принес. Ведь не проследишь, что он делает на нейтральной полосе, кого там убил. Или не убил… А Карл каждый день головой рисковал, у самой русской позиции сидел. И часто весьма ценные сведения приносил. Так что работа у него полезная была, правда, дерьмовая очень — и опасная, и грязная. Как и у этого парня. Но без него нам с этим русским стрелком не справиться…

Макс вынужденно признал правоту своего взводного — противостоять настоящему снайперу может только его коллега. Значит, скоро начнется снайперская дуэль, в которой все будет просто — кто первым попадет, тот и выиграет. И остается жив. А его противник будет валяться в кустах с простреленной головой…

Макс подошел к Янчеку, спросил:

— Вы откуда родом?

— Из Зальцбурга.

— То-то мне ваш говор показался странным…

Парень пожал плечами — наверное, так оно и есть, Австрия все-таки… Потом попросил Макса:

— Господин лейтенант, мне нужен напарник, наблюдатель. Он должен следить за обстановкой и сообщать, если заметит движение. Или что-нибудь странное…

— А сам? — спросил Макс.

— Я тоже буду следить, но, как говорится, одна пара глаз — хорошо, а две — лучше. Как я понял, здесь действует опытный снайпер, обнаружить будет очень непросто…

Макс взглянул на парня и понял, что ему нужен не столько напарник, сколько приманка. И он был по-своему прав: второй человек, не слишком опытный, неизбежно привлечет к себе внимание, и русский стрелок захочет его поразить. И тогда он засечет местоположение противника и выстрелит. Не слишком честный прием, решил Макс, но по-своему логичный и даже неизбежный: приходится жертвовать одним, чтобы спасти всех.

Макс подумал и приказал Хоху, который все слышал, выделить напарника:

— Кого прикажете, герр лейтенант? — спросил фельдфебель.

— Сами, на ваше усмотрение, — махнул рукой Макс.

Хох кивнул — он тоже все понял. Почесал в голове и пошел исполнять приказ. Ему, конечно, было жалко одного из своих солдат (которых и так не хватало), но что делать, война — жестокая штука, тут уж не до сантиментов…

* * *

Рано утром, перед самым рассветом, снайпер и его напарник, недавно прибывший в роту Фриц Леманн, отправились на задание.

Фельдфебель Хох почти без угрызений совести пожертвовал Леманном. Во-первых, тот был переведен в наказание за мелкое правонарушение: попался на воровстве в солдатской столовой, вот и отправили на передовую — исправляться, а во-вторых, просто ему не нравился — был ленив и всячески избегал тяжелых, но необходимых в любом армейском коллективе работ. Например, колки дров для печки или рытья очередной ямы для сортира. Зато за обедами бегал в тыл на батальонную кухню с большим энтузиазмом…

Макс по поводу Леманна ничего не сказал — не его это дело. Тут бы со своими проблемами разобраться — из-за плохой воды, которую приходилось брать в разбитом колодце, почти у всех солдат (да у него тоже) началась диарея. Какая тут, на фиг, война, когда через каждые полчаса надо в сортир бежать! Живот крутит так, что ни о чем другом и подумать нельзя…

Батальонный фельдшер выдал им какие-то таблетки, но они мало помогали. Как тут не вспомнить о прелестях медицины двадцать первого века! Там бы с этой проблемой вмиг разобрались. А в этом проклятом 1942 году не было даже активированного угля, чтобы хоть как-то унять противное бурчание в животе и боли в желудке.

День прошел относительно спокойно — противник ограничился лишь небольшим обстрелом, серьезного вреда не причинившим. Солдаты ждали вечернего возвращения снайпера, и желательно с хорошими новостями — что с русским стрелком покончено. Но его все не было. Как не было и Леманна. То ли погибли оба при выполнении задания, то ли еще что…

Когда спустилась ночь, стало ясно — они не вернутся. Но где они, что с ними? Это требовалось выяснить. Макс тяжело вздохнул и, взяв троих солдат, решил сделать вылазку. Хоть и очень рискованно, но необходимо.

Поползли глубокой ночью. Тихо перевалились через бруствер и друг за другом заскользили по земле в сторону русских позиций. Макс примерно знал, где должен находиться Янчек, а потому показывал направление движения. Трава была довольно влажной, через несколько минут они вымокли до нитки, да еще перепачкались липкой, рыжей глиной. К тому же приходилось все время плотно прижиматься к земле и прятаться в воронках, чтобы противник не засек — над полем то и дело взлетали осветительные ракеты. Несколько раз им попадались неубранные тела как людей, так и лошадей, раздувшиеся, нестерпимо воняющие, их приходилось оползать далеко стороной. Что поделать, таковы были реалии войны…