«Хороший немец – мертвый немец». Чужая война

Так Макс остался один. Сегодня, чтобы убить время до рыбалки (не все же валяться на диване и пялиться в телевизор), решил сходить в сельский магазин. Купить продуктов и пива, чтобы потом употребить с жареной рыбой и молодой картошкой…

* * *

На крыльце сельмага Максим заметил мальчишку.

– Дядя, купи часы! – тихо произнес паренек. – Хорошие, немецкие!

Макс посмотрел: в руке парнишка сжимал небольшие мужские часы в тусклом металлическом корпусе. Блеклый циферблат, длинные, тонкие стрелки, непривычные крупные цифры. Такие сейчас не делают, это точно.

Он повертел часы в руках и понял, что мальчишка не врет. Это действительно были немецкие часы. На циферблате отчетливо был виден фашистский орел со свастикой в когтистых лапах.

– Сколько хочешь? – поинтересовался он.

– Тыщу! – выпалил мальчишка.

– Тысячу рублей? – присвистнул Макс. – Ну, ты, брат, даешь! Пятьсот я бы дал, и то по доброте душевной.

На самом деле часы Максиму были не нужны, он подобными раритетами никогда не интересовался, но через месяц должен был быть день рождения у его приятеля, Костика. Вот тот как раз обожал подобные штучки и активно собирал их.

Костик был прямо повернут на военных трофеях, скупал всё, что мог достать, и особенно ценил «гансючий хабар»: офицерские и солдатские нагрудные знаки, медали, ордена, фляжки, кинжалы. Немецких часов у него в коллекции точно не было, это Макс знал. Значит, представлялся отличный шанс сделать ему отличный подарок, причем недорого. Тут в голову Максиму пришла одна мысль:

– А ты, случаем, не спер их из школьного музея? – поинтересовался он у мальчишки.

Не хотелось бы становиться участником криминального дела…

– Что вы, дядя, – обиделся паренек, – нашел их!

– И где же? – прищурился Максим. – На дороге, что ли, валялись?

– Так я вам и сказал, – хмыкнул мальчишка. – Места надо знать!

Макс повертел в руках часы и сделал вид, что размышляет. Парнишка занервничал.

– Да вы, дядя, не думайте, они настоящие! Только почистите немного, и они как новенькие будут. Может, даже заработают…

– Тысяча рублей… – протянул Максим. – Дороговато! На что тебе столько?

– Мобильник хочу купить, – тряхнул головой мальчишка, – а самый дешевый не меньше трех тысяч стоит. Я уже узнавал… Тысяча у меня уже есть – бабка на день рождения подарила, еще пятьсот мать обещала дать. А если эти часы продам, то совсем ничего собрать останется.

Максим подивился недетской рассудительности мальчишки и кивнул:

– Ладно, часы я у тебя покупаю.

И протянул тысячную купюру.

– Еще столько же дам, если покажешь то место, где нашел.

Парнишка замялся. Макс вынул из бумажника две бумажки по пятьсот рублей.

– Видишь? Твои будут. Сможешь купить мобильник сегодня же, и не какую-нибудь дешевку, а модель получше, подороже.

– Дадите, не врете? – недоверчиво посмотрел на него мальчишка.

– Честное пионерское, – твердо ответил Макс. – Покажешь, где нашел, и деньги твои.

Паренек решился:

– Ладно, давайте деньги.

– Вот тебе пятьсот рублей, – сказал Макс, протягивая одну купюру, – как задаток, а остальное получишь, когда приведешь меня на место.

Мальчишка ловко спрятал деньги в карман:

– Идемте!

Они дружно зашагали по пыльному проселку.

– Зовут-то тебя как? – поинтересовался Максим.

– Пашка.

– А мать не хватится, что нет дома?

– Нет, – покачал головой паренек, – она допоздна работает. Сейчас дома одна только бабка, но она старая, ей все равно, где я.

Они шли довольно долго. Сначала миновали бесконечные поля, потом прошли через какой-то лесок, и наконец мальчишка махнул рукой – сюда! Вошли в маленькую рощицу. Пашка свернул на едва заметную тропинку и быстро пошел по ней.

– Мне бабка говорила, – начал он, – что во время войны здесь немецкие траншеи были. Два года между нашими и фрицами война шла. Убитых на полях лежало – ужас! Хоронить даже не успевали. А лес был весь блиндажами да дотами утыкан. Наши сюда не ходят – место, говорят, нехорошее, людей много здесь погибло. А мне ничего… Зато грибов много!

Они прошли по узкой, извилистой тропинке и спустились в оплывший овраг. «Здесь, наверное, и были немецкие укрепления, – решил Максим, – сразу видно – окопы в полный рост, до сих пор еще следы остались…»

– Наши с той стороны наступали, – пояснил Пашка, – из-за Гжати, а фашисты тут сидели. Пушек у них, говорят, было много, пулеметов! Но наши их все равно отсюда выбили и погнали!

В голосе мальчишки зазвучала неподдельная гордость.

– А ты зачем сюда ходишь? – поинтересовался Макс.

– Я же говорил – за грибами, – пожал плечами Пашка, – наши здесь не бывают, дачники тоже – далеко. А я соберу, а потом на шоссе продаю. Мой заработок, законный.

Через минуту они дошли до места. Пашка показал ничем не примечательный, заросший кустами холмик.

– Вот тут я в дырку и провалился.

Максим присмотрелся: у основания холмика виднелся черный провал. Подошел, заглянул внутрь. Ничего, конечно, не увидел – темно было, надо лезть внутрь с фонариком.

– Я туда по самый пояс провалился, – пояснил Пашка, – сначала сильно испугался, а потом пригляделся – вроде землянка старая. Интересно мне стало. Нагнулся, залез поглубже, а там – скелет!