Хороший немец

— Ты бы знал, какой тарарам поднялся! Ну, ты-то знаешь. Русские топали ногами, злые, как всегда. Вручают официальные ноты, требуют внеочередного созыва Совета, и все такое. Говорят, не будут участвовать в параде победы — есть потери. Может, расскажешь, что в действительности случилось?

— Хочешь верь, хочешь нет, но именно так оно и было. За исключением одного — русские были трезвые.

— Это первое.

— И я в этом не участвовал, — сказал Джейк, завершая интервью.

— Строго говоря, парень, тебя там не было. Ты был со мной.

— Ты им так и сказал?

— Вынужден был. Иначе бесконечные расспросы. Сейчас ты — самая популярная личность в Берлине. Абсолютная королева бала — каждый хочет тебя танцевать. Если бы они знали, где ты был! Будь я проклят, если знаю. Пришел в столовую с дамой, предложил меня подвезти — я был слегка неподъемный, — высадил меня на Ку-дамм, чтобы пропустить по последней, и после этого я тебя не видел. Что касается этого, — сказал он, показав на газету, — я слышал, что в этой заварушке участвовал какой-то гражданский. Кто такой, никто не знает. Я бы предположил, немец. Русские, конечно, не говорят, но у них без вести пропавших вообще не бывает.

— Но я говорил по-английски.

— Американцы думают, что английский знают все. Ты говорил им, кто ты такой?

— Нет. И с русскими я говорил по-немецки. А у Сикорского времени не было…

— Ты уверен? Поверь мне, все думают только о том, чтобы прикрыть свои задницы. Глупо, если вдуматься, идти в бункер, чтобы махнуть стаканчик. Полагаю, хотел потанцевать на могиле Гитлера. Очень неразумно, если учесть обстоятельства. Дело в том, что тебя видели, когда ты выходил из «Адлона» вместе со мной. Есть свидетели. А если я тебя не знаю, кто тогда знает? Я правильно излагаю, а?

Джейк улыбнулся ему.

— А ты все замечаешь.

— Да, если статья моя. Эксклюзив, не забыл? Делиться с твоей бандой я не буду. Так по-честному? Так что там было?

— Она твоя, обещаю. Только подожди немного.

— Что, даже не намекнешь? О чем ты там с генералом болтал? Точнее, с покойным генералом. Кстати, завтра похороны — будут представители от всех союзников. Этот их ужасный оркестр, без сомнения. Полагаю, венок ты посылать не будешь.

— Точно, — сказал Джейк, почти не слушая его. — Ты не знаешь.

— Нет, не знаю, — повторил он, сымитировав голос Джейка. — Если ты не скажешь.

— Нет, я хочу сказать, никто не знает. Что он мне сказал. Никто не знает. Это могло быть все, что угодно.

— Но что он сказал?

— Дай подумать минутку. Это важно. Мне надо обмозговать.

— Тогда не возражаешь? — спросил Брайан, наливая себе еще. — Увлекательное зрелище — смотреть, как другие думают.

— Что угодно. Я имею в виду, предположим, он мне сказал…

— Сказал тебе — что?

Джейк с минуту молчал, потягивая виски.

— Слушай, Брайан, — наконец сказал он. — Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.

— Что?

— Выпил в пресс-центре. Я плачу.

— И?

— Поболтай там немного. Пропусти несколько рюмок. Ты виделся со мной, историю я зажилил и делиться с тобой не собираюсь, так что ты разозлился.

— Естественно, разозлюсь. А смысл в чем?

— Надо, чтобы все знали, что у меня что-то есть. Пресс-центр — та же деревенская почта, всем все сразу становится известно. Стой, еще лучше. Бумага есть?

Брайан вынул блокнот и передал Джейку, затем стал наблюдать, как тот пишет.

— Пошли это в «Колльерс» от моего имени — телеграфный адрес здесь.

Брайан взял листок и прочитал вслух:

— «Оставьте место следующем номере большого материала скандал». А если ты не пришлешь? Им это не понравится.

— А могу и прислать. И ты можешь. Есть шанс, что эта телеграмма вообще никуда не уйдет. Цензоры не пропустят. А молодой Рон только взглянет на нее, и начнет, как тот цыпленок, орать, что небо падает. Никому покоя не даст.

— Хочешь сказать — мне покоя не даст.

— Спроси его, что за шум — он заткнется. Тогда спроси его, кто такой Талли.

— Тот, которого ты мельком упомянул, когда мы с тобой встретились?

— Верно. Я назвал свою статью историей о Талли.

— И что это тебе конкретно даст?

— Выведет на человека, который его убил. Другого американца.

— Журавль в небе. Ты уверен, что он существует?

— Кто-то пытался убить меня в Потсдаме. Но не Талли — он уже был мертв. Да, уверен.

— Спокойнее. Зачем тебе новые неприятности, тем более такие? — Брайан показал на плечо Джейка. — Дважды везло. А в третий раз…

— А в третий раз он придет ко мне. Вынужден будет. Знаешь, что такое выжимание?

— И ты хочешь выжать его? — спросил Брайан, держа листок из блокнота.

— Частично. Так, чтобы остальное доделали русские. Они думают, что Эмиль где-то на свободе. И он действительно на свободе. Что, если у них возникнет шанс его вернуть? Сикорский убит. Талли убит. Кого еще они пошлют найти его?

— Особенно если этот американец сможет достать и тебя? Не нравится мне все это. И как ты намерен все это организовать, можно тебя спросить?

— Просто сходи и выпей, ладно? Мы почти у цели.

— Поболтать. Чтобы он услышал.

— Он уже услышал все, что нужно.

— Тогда это один из наших.

— Не знаю. Единственное, что я знаю, — это не ты.

— Польщен доверием.