Но адвокатесса, казалось, уже не слышала своего работодателя. Ее и без того суровое лицо помрачнело.
- Шекспир - это не страшно, даже если он пойдет на конфликт,
- пробормотала она. - Не тот это автор, не тот, кто может нам реально угрожать. И Гомер - тоже не страшно… кто знает, какие тогда были авторские права… да и кто его сейчас читает, того Гомера…
С каждым словом утешения она мрачнела все больше.
- А что страшно? - спросил Трищенко.
Она не ответила. Сидела, молча уставясь на роскошный письменный стол с папками и глянцевыми проспектами.
Стояла поздняя весна, и окно в кабинете было приоткрыто. Поэтому звон колокола прозвучал отчетливо. Ничего странного в этом не было - на соседней улице располагалась церковь.
Но только сейчас Трищенко понял, что это и есть ответ.
Колокол продолжал звонить. И не хотелось думать, по кому.