Хороший список

Господи, как я ненавидел отца… а себя и подавно…

Жизнь Мару стоила…

Сто девятнадцать…

Замычал сквозь стиснутые зубы.

Сто двадцать.

Непроходимая преграда нависла надо мной могильной плитой.

Сто двадцать…

Сто двадцать один.

Я не выдержал и заорал, пузыри вырвались изо рта. В легкие заползла вода. Я знал, что будет дальше. Первый сдерживаемый остатками воли вдох, горение в груди, новый вдох. Совсем скоро спазмы и бесполезные судороги, сотрясающие тело, прекратятся, наступит спокойствие, предшествующее потере сознания. А затем… смерть.

Нелепая, необдуманная, преждевременная.

Когда мне было двенадцать, я тонул в море. И навсегда запомнил угасающее сознание и толщу изумрудной воды надо мной. Солнечные лучи прорезались сквозь нее, а сейчас вокруг меня осталась лишь тьма.

Но будь я проклят! Если Бога нет, то, что же это было, если не его добрая воля?

Вещичка оказалась рядом, ухватила меня за кисть и поволокла чуть вперед.

Кашель, жгучая боль от каждого вдоха, неконтролируемый тремор в мышцах и счастье, что Мару не достанется ублюдкам с Левого берега.

Кажется, потом меня настигла дыхательная лихорадка – так я назвал момент, когда каждый вдох ты вбираешь без остатка, как последний.

А потом и благодарность вещичке.

И Агата валялась неподалеку…

Выжил вопреки…

– Ты почти сссдался, хозяин.

– А ты смотрела на мои мучения?

– Я ждала, пока ты сссделаешь пару гребков вперед, но ты предпочел кричать и задыхаться в воде. Пришлось ссснова спуститься в воду. Однако твоя идея передать мне тросссть и самому плыть оказалась вполне годной.

– Что ж… тем не менее, спасибо, что ты все же решилась спуститься за мной.

– Мне дейссствительно интересна реакция Янемага на твое появление. Есссли, конечно, ты до этого доживешь…

Среднее расстояние между домами в переулочках Медины – шестьдесят пять сантиметров. Кральи так же не отличался широтой улиц, а потому моя трость идеально вписывалась в план и должна была с лихвой оправдать свою неуместную тяжесть под водой.