Хороший стресс как способ стать сильнее и лучше

Именно этот подход помог мне справиться со стрессом в профессии, являющейся для меня наиболее значимой, – в преподавании. На память сразу приходит один пример – случай, от которого я когда-то была в ужасе, но который очень помог мне в осознании моей роли как учителя. В 2006 г. я была координатором курса введения в психологию в Стэнфорде. Этот курс проходили сотни студентов, в его преподавании участвовали полтора десятка ассистентов, и он включал много выступлений приглашенных лекторов. В общем, моя задача была весьма масштабной. Осенний семестр закончился, и я думала, что для первого раза справилась хорошо. Но в январе 2007 г. я получила письмо от проректора, который сообщил мне о том, что один из студентов, посещавших курс, скончался во время зимних каникул.

Мне не сообщили, как он умер, но я была совершенно раздавлена. Я поискала имя студента в Google и нашла две странички. На одной был репортаж из местных новостей, где он описывался как отличник старшей школы и рассказывалось о его мечте изучать медицину. На второй было подробное сообщение о его смерти. Прямо накануне Рождества парень облил себя бензином в ванной комнате дома своих родителей и поджег. В статье высказывалось предположение, что причиной самоубийства стало то, что он не слишком хорошо справился с учебой в первом семестре и стыд заставил его наложить на себя руки.

Первой моей мыслью было: «Что я сделала не так?» Я просмотрела все письма, которые могли иметь отношение к этому студенту. Мне удалось найти немного. Перед окончанием семестра он взял академический отпуск, и я отослала ему разрешение на сдачу экзамена удаленно, из дома. Однако он не воспользовался этой возможностью, и в горячке экзаменов и выставления семестровых оценок я так и не выяснила, что происходит. Я понимала, что вряд ли его довело до самоубийства именно то, что он не закончил курс введения в психологию. Возможно, он страдал от депрессии или другого психического расстройства. Но я все равно не могла избавиться от чувства, что слишком легкомысленно отнеслась к его трудностям. Что я могла бы потратить часть энергии, которую вложила в совершенствование лекций, на то, чтобы ближе познакомиться со студентами. Если бы я была более внимательна, то могла бы объяснить ему, что на первом курсе многим приходится трудно, но потом они прекрасно завершают обучение. Он вполне мог бы получить оценку за курс. Изменило бы это что-нибудь? Не знаю – может быть, да, а может быть, и нет.

В Стэнфорде не принято предавать огласке случаи самоубийства студентов, поэтому я рассказала об этом только одному коллеге, которому могла доверять, и студенту-старшекурснику, который был куратором погибшего парня. Хотя я ни с кем не делилась своими чувствами, у меня в душе остались сожаление и стыд. Только спустя годы, когда наконец поделилась этой историей с моей хорошей подругой и коллегой, я осознала, насколько сильно тот случай повлиял на мой подход к преподаванию. После смерти студента я посвятила себя поддержке тех, кому, так же как и ему, было нелегко. Я сделала помощь им своей миссией, изо всех сил пытаясь донести, что, даже если у них есть проблемы с каким-то предметом, это не значит, что нужно ставить на себе крест. (Помню, как рассказывала новичкам об одном из моих любимых студентов, которому удалось поступить в Медицинскую школу Стэнфорда, несмотря на то что первые два года его зачетка пестрела плохими отметками. Но все рекомендательные письма, полученные им потом – в том числе от меня, – превозносили его упорство и прогресс, которого он добился.) Я взяла за правило видеть в каждом студенте в первую очередь личность. Ту же самую философию я старалась внушить и ассистентам, с которыми работала, и сделала ее основой всей преподавательской методики.

Недавно я решила поделиться этой историей на семинаре, посвященном целям образования, с коллегами по факультету. Когда я думала о самом значимом опыте из моей преподавательской практики, она всегда приходила мне в голову первой. Программа для врачей Университета Рочестера показала важность подобных бесед. То, как мы говорим о стрессе, имеет значение. В большинстве компаний, семей и других сообществ мы говорим о стрессе так, что это мало способствует нашему благополучию. Мы часто между делом жалуемся на стресс, подкрепляя в себе мечту о жизни без него. Или многословно распространяемся о своих проблемах, вместо того чтобы подумать, чему они могут нас научить. Иногда мы мучаемся молча, боясь, что открытый разговор о страданиях только усугубит их. Но я надеюсь, что, начав обращать внимание на свое внутреннее восприятие стресса, вы стали замечать и то, чтó о нем говорите. Подумайте, где и когда у вас может возникнуть возможность открыто обсудить трудности, особенно связанные с важными для вас ролями и отношениями.