Хорошо быть тихоней

Когда приехала полиция, моего брата застали спящим на крыше. Никто не знает, как он там оказался. Сестра лизалась в прачечной с каким-то выпускником. В то время она только перешла в старшую школу. Многие родители пришли забрать своих детей, девочки плакали и вырывались. К тому времени многие парни убежали. У брата были большие неприятности, а сестре пришлось выслушивать от родителей нравоучения о дурном влиянии. На этом всё закончилось.

Этот парень, Дэйв, сейчас выпускник. Он играет в футбольной команде. Он принимающий. Я видел, как в конце игры Дэйв поймал тачдаун, брошенный Брэдом. Наша школа победила. Болельщики на стадионе с ума посходили. Но всё, о чём я мог думать, была та вечеринка. Я долго думал об этом, потом посмотрел на Сэм.

— Он изнасиловал её, да?

Она только кивнула. Не знаю, грустила она или просто знала больше меня.

— Наверное, нам следует кому-нибудь рассказать?

Сэм покачала головой. Она объяснила, через что нужно пройти, чтобы это доказать, особенно если эти старшеклассники пользуются популярностью и всё ещё встречаются.

На следующий день на танцевальном вечере я увидел их, танцующих вместе. Дэйва и его девушку. И я очень разозлился. Даже сам испугался, насколько был в ярости. Я подумывал о том, чтобы подойти к Дэйву и ударить его так, как, может быть, стоило ударить Шона. Думаю, я бы и побил его, но Сэм заметила моё состояние и приобняла меня за плечо, как она это обычно делает. Она успокоила меня, и хорошо, потому что если бы я начал бить Дэйва, то только сильнее бы разозлился, а его девушка пыталась бы меня остановить, ведь она его любит. И это бы ещё сильнее меня рассердило.

Тогда я решил поступить по-другому: проткнуть его шины. Сэм знала, какая машина — его.

После матча, в пятницу вечером, у меня было такое чувство, которое даже не опишешь никак иначе, чем «было тепло». Тем вечером Сэм и Патрик отвезли меня на вечеринку, и я сидел между ними в пикапе Сэм. Сэм любит свой пикап, потому что, думаю, он напоминает ей об отце. Это чувство появилось, когда Сэм попросила Патрика включить радио. Но ему попадалась одна реклама, и ещё ужасная песня про любовь, где постоянно повторялось слово «детка». И опять реклама. Наконец он нашёл замечательную песню об одном парне, и мы притихли.

Сэм постукивала пальцами по рулю. Патрик высунул руку из окна и махал ею в воздухе. А я просто сидел между ними. Когда песня закончилась, я сказал:

— Я чувствую бесконечность.

Сэм и Патрик посмотрели на меня так, будто я сказал самую гениальную вещь, которую они когда-либо слышали. Потому что песня, правда, была прекрасной, и мы все её слушали. Пять минут нашей жизни были не просто упущены, и мы чувствовали себя в хорошем смысле юными. После я купил запись с этой песней, и я бы сказал тебе её название, но она кажется совсем не такой, если только ты не едешь на свою первую настоящую вечеринку, не сидишь между двумя замечательными людьми, и если не начинается дождь.

Мы доехали до дома, где проходила вечеринка, и Патрик постучал особым стуком. Описать этот стук без звука было бы сложно. Дверь чуть приоткрылась, и оттуда выглянул кудрявый парень.

— Патрик, он же Патти, он же Никак? 

— Боб.

Дверь открылась, и старые друзья обнялись. Потом Боб обнял Сэм. Сэм заговорила.

— Это наш друг Чарли.

Ты не поверишь. Боб обнял меня! Когда мы вешали куртки, Сэм сказала мне, что Боб «стал похож на только что из духовки вынутый чёртов кекс». Я не мог не процитировать её, хоть она и ругнулась.

Вечеринка проходила в подвале дома. Было довольно накурено, и все были намного старше меня. Две девушки показывали всем свои татуировки и пирсинг в пупке. Наверное, это были выпускницы. Парень по имени Фриц ел «Твинки». Подружка Фрица говорила с ним о женских правах, а он всё повторял:

— Знаю, детка.

Сэм и Патрик закурили. Боб поднялся на кухню, зазвонил дверной звонок. Вернувшись, он принёс каждому по банке пива «Милуоки». С ним были два новых гостя: Мэгги, которая хотела в туалет, и Брэд, защитник футбольной команды старшей школы. Я серьёзно!

Не знаю, почему это меня так обрадовало, но, думаю, если ты видишь кого-то в коридорах, на поле или где-то ещё, здорово узнать, что это такой же человек, как и ты.

Все были очень дружелюбными и задавали мне много вопросов. Думаю, это потому, что я был там самым младшим, и они не хотели, чтобы я чувствовал себя не в своей тарелке, особенно после того как я отказался от пива.

Однажды в двенадцать лет я попробовал пиво с братом, и мне не понравилось. У меня всё просто. Некоторые спрашивали меня, в каком я классе и кем хочу стать, когда вырасту.

— Я первый год в старшей школе, пока не знаю.

Я огляделся и увидел, что Сэм и Патрик ушли куда-то с Брэдом. Боб начал предлагать закуски.

— Хочешь брауни?

— Да, спасибо.

Вообще, я был довольно голоден, потому что обычно после футбольных матчей мы с Сэм и Патриком ходили в «Большой парень», я к этому уже привык.