Хорошо там где нас нет

— Сама пыталась уйти от любви и поняла, что это невозможно. Поэтому учись лучше на моих ошибках, — сказала она и, словно очнувшись, продолжила совсем другим тоном: — Меня интересует еще вот что: как у тебя развиваются отношения с одногруппниками и в тройке?

Это очень хороший вопрос, только как на него ответить?

— С одногруппниками — никак. Да и не только с одногруппниками, со всей Академией. Насчет других курсов понятно: мы не общаемся из-за дикого правила о позволении обратиться. Но объяснить ситуацию со своей группой, в которой уже со всеми знакома, я не могу.

— Потому что ты чужая.

Я с непониманием посмотрела на Пиграно.

— Да-да. Все будут вежливы и помогут чем смогут, но в свой внутренний круг тебя не примут. Ты — чужая. Все люди, пришедшие из других миров, были одиноки. Кто-то больше, кто-то меньше.

— Но Вуку и ребята…

— Они связаны с тобой обстоятельствами и волей судьбы, и никто не решится с ней спорить. Для них ты — близкий человек.

Что за дикий сумасшедший мир?

И пока я переваривала полученную информацию, преподаватель напомнила:

— А как насчет тройки?

— У нас все нормально, — это все, что я могла сказать.

Заклинание безмолвия действовало неукоснительно, и Пиграно поняла.

— Я с самого начала говорила тебе о скорых трудностях. Так вот, они практически настали. И помни, если появятся вопросы, ты всегда сможешь обратиться ко мне.

Как-то не очень радостно.

— Лера, почему вы помогаете мне?

— А почему не помочь? Тебе кажется такое поведение странным?

— Мм… Да. Я не привыкла, что кто-то бескорыстно что-то делает для другого человека.

— Ничего, скоро освоишься. Я хочу, чтобы ты стала моей ученицей и выбрала второй специальностью гадания.

— Не уверена, что готова к этому.

— А мне казалось, что в твоем мире сильные люди, — усмехнулась Пиграно.

— Это верно лишь отчасти.

В любом случае от своей природы не убежишь. Зачем столько отрицания судьбы, любви, дара… На Земле так принято?

Я покачала головой.

— Ага, значит, ты борец. Так прими же то, что суждено и есть. Если ты будешь моей ученицей, это поднимет мой авторитет преподавателя. Сильный ученик — это мечта. Но и тебе я постараюсь дать все, что знаю, а знаю я немало. А еще для того, чтобы обучение прорицанию происходило успешно, нужно полное доверие. Пока его нет, но, я думаю, все получится.

Смотря на эту странную женщину, я колебалась. Все-таки знать будущее, причем любое, — это страшно, а особенно — свое. Тем не менее такая возможность манит, удержаться практически невозможно.

— Не переживай, я не тороплю тебя и подожду, когда ты поймешь, что тебе суждено.

Поблагодарив за чай и помощь, я попрощалась и отправилась в свою комнату, но мысли о Пиграно не выходили у меня из головы. И скоро я поняла, что не зря. Спорить с прорицательницей никогда не нужно.

Ночью мне приснился невозможный сон. Какая-то странная эротическая фантазия. Сначала я думала, что схожу с ума, но потом поняла, что это не совсем мой сон. Эмоции и ощущения были пропитаны такой страстью, что я, казалось, задыхалась. И этот сон я делила с… Димой!

ГЛАВА 17

Природа всегда сильнее принципов.

Неизвестный автор

Нежное прикосновение к коже, поцелуй, наслаждение, шелк волос сквозь пальцы, легкие поцелуи груди, ласки тела. Обнимать, целовать, прижимать и касаться, касаться… Невозможно оторваться, невозможно не ласкать. Тоска и томление по телу, удушающая страсть и столь долгожданное соединение…

Это была самая трудная ночь в моей жизни. Утром, когда меня выхватило из этого кошмара пробуждающее заклинание, я была рада ему, как родному!

С кровати поднялась совершенно неотдохнувшая и очень злая. Не обращая внимания на соседку, я, одевшись, направилась в столовую. Но сегодня меня интересовал не только легкий и быстрый завтрак. Мне хотелось увидеть дракона и в реальном мире придушить гада!

Увы, в столовой ждало разочарование: этой ящерицы не наблюдалось. Зато имел место не менее злой, чем я, оборотень с красными от недосыпания глазами.

Скупо поздоровавшись, я взяла кефирчик — так я называла розоватую жижу с похожим вкусом — и отправилась к собрату по несчастью. Ели мы молча и практически закончили, когда увидели его!

О-о-о… У меня просто руки зачесались от желания сделать мужчине больно. А с соседнего места начало раздаваться утробное рычание. Вот так мы и смотрели волками на Диму, а он, застыв с кефирчиком в руках, — на нас.

Если у дракона и оставались сомнения по поводу нашей осведомленности о его развратных фантазиях, то теперь он понял точно — мы все видели, знаем и, что хуже всего, еще и испытали. Причем не свои, а именно его эмоции.

Лицо Димы начало розоветь. Нет, какая прелесть, он умеет смущаться! А по фантазиям так сразу и не скажешь.

Встав, мы со Славой подошли к нему, схватили за руки и молча поволокли из столовой. Та-а-ак… Где тут пустая аудитория?