Хорошо забытое старое. Книга 3

Вышла из машины, двинулась обратно. Стала в тени деревьев, чтобы Усольцев не заметил. Рядом с парнем сидела девушка. Молодая, красивая. С волнистыми каштановыми волосами, с темными глазами, с по-бразильски смуглой кожей. Девушка временами наклонялась к Усольцеву, что-то шепча ему на ухо. Тот улыбался. Рядом, за тем же столиком, сидели еще два парня и девушка. Сказали что-то смешное, и компания дружно рассмеялась. Ольга ощутила укол зависти и раздражения. «Значит, я там вкалываю сутками, а он в это время развлекается». Но еще неприятнее было видеть, как трется возле него незнакомая девица. Ольга в жизни бы не призналась себе, что это элементарная ревность. И даже не та ревность, что могут испытывать из-за любимого мужчины, а скорее нездоровая, родительская… «Я на тебя всю жизнь угробила, а ты бросил маму и сбежал к какой-то пигалице. После всего, что я для тебя сделала».

Ольга глубоко вздохнула. Напомнила сама себе, что подглядывать — занятие недостойное, но с места не сошла. Взамен принялась рассматривать Андрея, словно впервые увидела. Светловолосый, стройный, крепкий. Уверенный в себе.

«Легко быть уверенным в себе, когда живешь на всем готовом», — сказала сама себе Ольга и помотала головой, но не помогло. Наваждение не пропало. Взгляд снова устремился к Андрею. Сильные руки, тонкие длинные пальцы. Волевой подбородок, взгляд серьезный, взрослый… Ольге вдруг стало трудно дышать. Она по привычке воспринимала Андрея мальчишкой. Пусть иногда это восприятие нарушалось, но она упорно за него цеплялась, запрещая себе видеть в нем мужчину. Или верить в серьезность его чувств. А ведь сделай она шаг навстречу, и они могли бы… Дыхание перехватило…в груди противно защемило. Ольга посмотрела сидящую рядом с ним девушку с новой обострившейся неприязнью.

Наконец, молодые люди ушли.

Ершова еще некоторое время стояла на том же месте, сверля взглядом столик, где недавно сидел Усольцев, пока ее не выдернул звонок мобильного телефона. Она опаздывала на встречу.

* * *

Как она ехала в банк и подписывала бумаги, Ольга толком не запомнила. Вернулась домой, села за компьютер, надеясь влиться в работу и забыть о случайной встрече. Но не могла. Глаза не фокусировались на тексте, внимание не концентрировалось. Зато болезненно ощущалось отсутствие Андрея. Поминутно взгляд останавливался на часах. Время текло отвратительно медленно. А Ольга накручивала себя все больше. Впервые за девять прошедших месяцев ей стало интересно, где целыми днями пропадает ее сосед. Впервые она представила его с другой девушкой, и эта мысль ее неожиданно ранила.

И снова взгляд на часы. Где же он, черт побери, шляется, когда она его ждет?! А если с той девицей? Почему она, Ольга, сидит здесь и переживает из-за вчерашнего разговора, а он в это время смеется над чужими шутками?..

Стемнело. Ольга, не шевелясь, сидела в кресле и гипнотизировала входную дверь. Вдох-выдох, вдох-выдох… тщетные попытки успокоиться. Наконец снаружи послышались шаги, щелкнул ключ в замке.

— Где тебя носит?! — в бешенстве выпалила Ольга, едва Андрей показался на пороге.

Усольцев вошел, спокойно убрал ключи в сумку. Посмотрел на девушку.

— И где же меня носит?

Ольга жаждала скандала. Вся накопленная за последние месяцы усталость, нервное напряжение, стресс… все требовало выхода. И Андрей это понял. Понял по внешнему виду Ольги, по яростному взгляду, по напряженно стиснутым пальцам.

— Оль, ты взвинчена. Тебе надо отдохнуть.

В ответ она взорвалась. Высказав неблагодарному все, что думает о его поведении в целом и о поздних приходах в частности.

Андрей устало посмотрел на девушку. Та ждала оправданий. Молодой человек стукнул кулаком по дверному косяку, затем уперся в него головой. Вздохнул.

— Оль, я больше так не могу. Я хочу уйти.

— Никуда ты не уйдешь! Мы не договорили!

— Ты не поняла. Я не от разговора ухожу. Я ухожу совсем. Я. Больше. Так. Не могу.

Повисло тяжелое молчание. Ольга обессилено опустилась в кресло, словно сдутый воздушный шарик. Такого ответа она не ожидала.

— Ты не можешь…

— Почему я не могу?

— Я забочусь о тебе. Ты зависишь от меня!

— А ты уверена?

— Я… я… Я лишу тебя денег!

Молодой человек хмыкнул, пожал плечами.

— Ты спрашивала, где меня носит? Я был на работе. Да, Оль. Я работаю. Уже давно. Спасибо, что наконец поинтересовалась.

Ольга глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя.

— Ладно, извини, я погорячилась. Давай все обсудим! Ты ведь несерьезно? Если есть какие-то проблемы, я все решу…

— Ага. Ты все решишь. Ты. Все. Решишь. Ты решишь! Ты! Вот это и есть проблема! Ты все решаешь. Ты меня кормишь, одеваешь, обуваешь. Работаешь, чтобы меня обеспечить, даже не задумываясь, а нужно ли мне это, — губы Андрея горько скривились. Он отвернулся, прошел к окну и уставился в него, избегая взгляда Ольги. — Дрейк был прав. У тебя гипертрофированное чувство ответственности. Тебе постоянно надо кого-то опекать. И я для тебя как неразумный щенок, о котором ты заботишься, и которого держишь на поводке.

Усольцев обернулся, глядя на Ольгу с непривычной злостью.