Хоровод времен. Всегласность

А теперь? Я пью лишь кровь,
Да густой, как деготь, жир,
Чтоб идти за зверем вновь,
Обеспечить скучный пир.  

Я пьянею лишь тогда,
Как от лунной темноты
И от ветра, иногда,
Мерно пляшет дверь юрты.  

И ручной пингвин в тиши
Трется об ноги мои,
И змеиности души
Я качаю в забытьи.

«Я нашел, как развеять мне скуку…»

Я нашел, как развеять мне скуку,
Как быть светлым, мне в муке моей.
Я от Ветра разведал науку
Быть веселым в напеве скорбей.  

Запою, заведу, загуторю,
Сам с собой без конца говорю.
Не позорно ль быть преданным гоpю?
Можно в сердце затеять зарю.  

Всю равнину от края до края
Я прошел в этом царстве снегов
И певучие руны слагая,
Заносил их на снежный покров.  

И пройдя по зеркальности синей,
Начертал я заклятья на льду,
Опушил их серебряный иней,
Заманил в заговор я звезду.  

Проиграло мне хором Молчанье
Безглагольную песню свою.
Из снегов предо мной изваянья
Я в них жизнь заклинаньем впою.  

Этим Месяцем желтым, ущербным,
Покачнувшим златые рога,
Сохранившимся прутиком вербным,
Я велю вам Живите, снега.  

Оживляются странные лики,
Много созданных снежных людей
Если б было немного брусники,
Я б раскрасил в них пламя страстей.  

Подожду, как совсем покраснеет,
Пред ущербом последним, Луна
Капли три она крови мне свеет,
Я их вброшу, в их сердце, до дна

«Снежные люди устроены…»

Снежные люди устроены,
Снежные боги при них.
Люди, как каста, утроены,
Бог — дополнительный стих.  

Месяцем боги отмечены,
Кровью ущербной Луны,
В членах они изувечены,
Быть как отдельность должны.  

Те, — как болезнью слоновою
Важно распучив живот, —
С алчностью смотрят суровою,
Мир это пища им в рог.  

Те, развернув семипалые
Руки, по тысяче рук,
Зубы оскалили алые, —
Надо почтенья вокруг.  

Те, разукрасившись блестками, —
Женская будет статья, —
Вместе с мужчинами — тезками
Славят восторг бытия.  

Груди у них поразвешаны
Вроде как будто лозы,
Взоры глядящих утешены,
Даже до нежной слезы.  

Дальше герои вельможные,
Палица в каждой руке,
Это — столпы придорожные,
Дамбы в великой реке.  

Если без них, так разъедется
Влага в чрезмерный разлив,
Лоб здесь у каждого медится,
Каждый охранно красив.  

Дальше — со лбом убегающим,
Это советники все,
Взором мерцают мигающим
В мудрой и хитрой красе.  

Зная, что столь предпочтителен
Зад пред неверным крылом,
Их хоровод умилителен,
Каждый мешок здесь мешком.  

Дальше — фигуры медвежие,
Храбрости бравый оплот,
Кровью помазаны, свежие,
Сильные, добрый народ.  

Я освятил их заклятьями,
Кровью своей окропил,
Будьте здесь слитными братьями,
Связью устойных стропил.  

Я освятил их напевами,
Кровью и птиц и зверей,
Будьте как юноши с девами,
В страсти любовной своей.