Хосе Ризаль

На другой же день Леонора сожгла все письма от Хосе. Пепел она сложила, по местному обычаю, в заветную шкатулочку. К кускам материи от платья, в котором она появилась в день обручения с Хосе, прибавился лоскут от платья, бывшего на ней, когда она согласилась на брак с Кипингом. Ящичек с золотыми буквами «X» и «Л» сохранился до сих пор.

Свадьба была назначена на 17 июня. За несколько дней до этого донье Рибера понадобилось отправиться по делам в Манилу. Неизвестно, забыла ли она вовремя уплатить почтовым чиновникам полагавшуюся им мзду или те позабыли взятую на себя обязанность, но в руки Леоноры попало письмо от Хосе, полное нежных упреков за ее молчание. Уже много месяцев он не получает ответа ни на одно свое письмо. Неужели она разлюбила его?

Можно себе представить, что переживала его бывшая невеста. Она сразу поняла, кто был виною неполучения писем, и, едва мать ступила на порог, обрушилась на нее со слезами и упреками.

Донья Рибера не отрицала своих коварных действий и спокойно выдержала бурный натиск. Она прекрасно понимала, что Леонора уже не нарушит ее планов. День свадьбы назначен, оглашение сделано, гости созваны, и гордость не позволит девушке взять обратно данное Кипингу слово.

В назначенный день принявший католичество Кипинг обвенчался с Леонорой. Свадьба была невеселой. Невеста поражала всех своим подавленным видом. Надежды матери, что устроенный ею брак будет счастливым, не оправдались. Леонора не была счастлива и умерла два года спустя.

В романе Ризаля за Марией Кларой закрываются двери монастыря, в котором она ищет спасения от брака с нелюбимым человеком. В жизни Ризаля его невеста не нашла в себе сил избежать брака этим путем и умерла, не дожив и до двадцатой весны.

Возвращение на родину

Нелегально доставленный на Филиппины роман ходил по рукам, будя мысль филиппинского народа. «Не касайся меня» сыграл громадную роль в пробуждении национального самосознания филиппинцев. По свидетельству современников, люди готовы были пройти несколько десятков километров, чтобы только прочитать роман или хотя бы прослушать переведенные на родные наречия отрывки.

Конечно, безнаказанное распространение романа продолжалось недолго. Колониальные власти, духовные и светские, всегда внимательно следили за настроением филиппинцев. Обнаруженный вскоре правительственными шпионами роман произвел на колониальные власти впечатление разорвавшейся бомбы.

Цензурный комитет, состоявший из трех лиц, назначенных генерал-губернатором, и трех ставленников архиепископа, обрушился на святотатственное сочинение, потребовал его изъятия и публичного сожжения. Ризаль был обвинен в нападках на государственную религию, испанскую администрацию, гражданскую гвардию, на «единую и неделимую Испанию».

Колониальные власти объявили, что все лица, у которых будет обнаружен роман, поплатятся заключением в тюрьму, ссылкой и конфискацией имущества. Жандармы производили массовые обыски в поисках книги. Монахи в специальных проповедях громили роман, а в исповедальнях пытались выведать, кто его читает, и запугивали «грешников» адскими муками.

Но все эти преследования только усиливали спрос на книгу, окружали ее и ее автора героическим ореолом.

Книга стала предметом оживленных обсуждений в кругах филиппинской буржуазии. Завоевывая Ризалю сотни сторонников среди прогрессивной и либеральной части филиппинского общества, книга помогала им осознать весь ужас окружающей колониальной действительности. Вместе с тем роман Ризаля создал ему и много врагов. Не говоря уже о развратных и алчных монахах, выведенных в романе с сарказмом и ненавистью, о косных представителях колониального чиновничества, Ризаль восстановил против себя и наиболее консервативную часть филиппинцев и метисов. Ризаль не щадил пороков и недостатков своего народа. И если он скорбит о невежестве и суеверии народных масс, то одновременно он бичует разбогатевших за счет трудящихся откупщиков-филиппинцев, ненасытных ростовщиков, презирающих свой народ, и продавшихся колонизаторам выскочек.

Между тем объект острой ненависти духовенства и всех реакционных сил — Ризаль бродит по Германии, Швейцарии и Австрии. Он останавливается в Дрездене, где имя Ризаля уже известно в ученом мире и где его ждет ласковый прием. С одинаковым увлечением изучает он и картины знаменитой галереи и замечательные экспонаты зоологического и этнографического музеев.

Из Дрездена Ризаль направляется в старый богемский городок Лейтмерц. Здесь происходит личное знакомство с Блюментритом, с которым его уже связывала заочная дружба. Выехавший на вокзал встречать Ризаля, Блюментрит держит в руках небольшой карандашный автопортрет своего друга, посланный ему, чтобы облегчить розыски в толпе приезжих.

Дружба крепнет в длительных научных спорах, Блюментрит вводит Ризаля и в научно-артистические круги Вены. Интеллектуальный мир еще одной европейской столицы пленен тонким очарованием, остроумием и разносторонней образованностью молодого филиппинца.