Хотел ли Гитлер войны. Беседы с Отто Штрассером

(В отношении последнего пункта должен лишь сказать, что требование сильной центральной власти было выполнено наиболее полно и что лидеры национал-социализма не сделали все, невзирая на последствия, для выполнения этих пунктов, кроме, разве что, 1, 2, 4, 22 и 25. Причем ни один из них не счел необходимым принести себя в жертву – если только на тех собраниях 25 февраля и 22 мая 1920 года не присутствовали Эрнст Рем и Грегор Штрассер, но я не могу проверить это. Если они были там, то они сдержали свое слово, хотя и не так, как они предполагали.)

Об авторе этой книги

Люди склонны дрожать перед воображаемой опасностью и ленятся увидеть настоящую.

Дуглас Рид

Дугласу Риду крупно не повезло. Массовому современному читателю, и не только в нашей стране, его имя практически неизвестно. Этот интересный человек и глубокий, оригинально мыслящий журналист-аналитик стал настоящим l’enfant terrible второй половины XX века. И причина тому – не в объективных обстоятельствах, а во вполне сознательном желании определенных кругов позиционировать Дугласа Рида как очередного, не совсем здорового борца с мировым еврейством.

От журналистской братии Запада и постсоветской России Дугласу Риду досталось сильно. Стремление наклеить ярлык, не вдаваясь в изучение текстов и уж тем более не углубляясь в размышления над сутью исторических процессов, над тенденциями из разряда вечных, привели к тому, что образ британского журналиста быстро принял вполне определенные очертания. «Кадровый сотрудник Интеллидженс Сервис, мастер черного пиара», «разоблачитель мирового жидомасонского заговора», шарлатан, сторонник геббельсовских методов пропаганды[97], параноик… Согласно методикам «черного пиара», подобные записные бойцы информационного словоблудия типа Дмитрия Галковского «добивали» образ Рида совершенно определенным выводом: книги этого автора читать не рекомендуется.

Подобный ход не нов и вполне понятен: смесь «девятого вала» клеветы и презрения («всерьез произведения Рида воспринимают 50 – 60-летние литераторы из провинции») должны заставить вдумчивого и просто мало-мальски мыслящего читателя устыдиться своего желания познакомиться с творчеством «изгоя» и брезгливо вернуть книги Рида на библиотечный стеллаж или полку книжного магазина вне зависимости от того, о чем в них идет речь: о международной политике или о роли еврейского лобби в США. В том, что такое отношение сознательно культивируется, причем не без успеха, сомнений нет. Иначе как объяснить следующие слова современного историка Ричарда Турлоу: «Дуглас Рид – это ныне забытое имя, о чьей былой славе помнят лишь чудаковатые завсегдатаи букинистических магазинов»?[98]

К сожалению, объективная информация о личности Рида для русского читателя ограничивается переводным предисловием Айвора Бенсона, известного южноафриканского журналиста и политического аналитика, к самой популярной книге Дугласа Рида «Спор о Сионе». Но и там она подана, в основном, в контексте проблемы, исследуемой автором. Постараемся хотя бы минимально восполнить существующий пробел, представив небольшую биографическую справку о человеке, написавшем эту книгу.

26 августа 1976 года в южноафриканском городе Дурбане в своем доме на 82-м году жизни скончался Дуглас Ланселот Рид. В кратком некрологе, опубликованном в британской «Таймс», газете, которой Рид отдал 18 лет жизни, журналиста охарактеризовали так: «Он был настойчив и упрям и от природы был человеком неумеренным». Автор заметки отдал – правда, весьма дозировано – дань профессиональным талантам Рида, назвав его «компетентным, информированным в вопросах, его интересовавших, и весьма умелым в своих описаниях».

Дуглас Рид родился 11 марта 1895 года в Лондоне. Когда мальчику исполнилось 13 лет, он поступил разнорабочим в издательство. Незадолго до начала Первой мировой войны Дуглас перешел на работу в банк, однако с началом боевых действий уволился и пошел добровольцем на фронт.

Сначала Рид служил в пехоте, затем – в авиации. Два раза был ранен и несколько раз отмечен в официальных донесениях за инициативу и мужество.

После демобилизации Рид столкнулся с тем же, что и тысячи молодых людей всех стран Европы, вернувшиеся домой с войны. Получить работу в эпоху кризиса, тем более не имея образования, было крайне сложно. Надежды на особые привилегии фронтовикам от государства улетучились в считаные дни. В нем, как и во многих его современниках, росло недовольство существующей несправедливостью, вызывавшее, в конечном итоге, вполне закономерную симпатию к социалистическим идеям, крайне популярным в тогдашней Европе[99].