Хотел ли Гитлер войны. Беседы с Отто Штрассером

Все ненужные барьеры были сметены, но одновременно жертвой этой бури пали также все традиции и условности. Жесткая регламентация жизни, слишком строгая и всеобъемлющая, уступила место свободе, переходившей во вседозволенность. Молодость стала жертвой шустрых лисиц, которых запустили в незапертый курятник. Целомудрие попало под удар литераторов и деятелей подмостков, которые, на земле Гете и «Майстерзингеров» оказались вдруг под влиянием чужеродных прощелыг и дельцов, маскировавшихся под великих писателей и высокодуховных импресарио.

«Гламур» обрел свое новое место прописки в Берлине; его жертвы, девушки и юноши, едва перешагнувшие порог отрочества, открыто продавались и покупались в храмах сексуального извращения, которые процветали в городах, укрывшись за блескучими неоновыми огнями. Слово «деньги» превратилось в пустышку, но в то время, когда сбережения, заработанные тяжким трудом, испарялись за одну ночь, всякие манипуляторы, эти стервятники от инфляции, делали на них свое состояние. Как-то, будучи в Лондоне, я купил за тридцать шиллингов коллекцию немецких банкнот, напечатанных как раз в те дни. Их номинальная величина составляла больше всех тех миллиардов, что хранились под сводами Банка Англии.

Финансовые скандалы следовали один за другим – сонмы спекулянтов и жуликов решали, что пришло время обанкротить того-то и того-то. Тут митинговали коммунисты, там – реакционеры, а эфемерные объединения добропорядочных людей с большим трудом удерживали шаткое равновесие в стране.

Посреди всей этой сумятицы Отто Штрассер, революционер и социалист, начал отыскивать свой, особый путь к будущему. Он торжественно заявляет, более того – настаивает, что он является именно революционным социалистом, но в связи с тем, что слишком многие не могут различить разницы между словами и делами, между настоящим и искусственным жемчугом, между Церковью и Христианством, между воплем «Правь, Британия!» и настоящим патриотизмом, я постараюсь пояснить на страницах этой книги, что это был за человек.

Мало просто сказать, что Отто Штрассер – революционер-социалист. Если читатель понимает под этими словами что-то иное, не то, что понимал Отто Штрассер, и не то, что соответствует действительности, то он естественным образом впадет в заблуждение.

Если бы, например, меня силой заставили примкнуть к какой-нибудь политической партии, то я бы в таком случае выбрал социалистов. Но – в политическом плане я чувствовал бы себя крайне неуютно в компании мистера Рамсея Макдональда, лорда Сноудена и мистера Дж. Томаса[17]. Точно так же дело обстояло бы, окажись на их месте мистер Чемберлен или сэр Джон Саймон[18], равно как и любой другой нынешний руководитель Британской социалистической партии. Я не вижу в Британии партии, которая бы отвечала желанию лучшего социального устройства, тому желанию, которое наполняет меня. Для меня все эти партии – группы, отражающие чьи-либо интересы, люди без реальных идей, которым чужд дух гражданственности и патриотизма применительно ко всей стране, ко всей нации.

Как я уже говорил, Отто Штрассер стал революционным социалистом, если можно так выразиться, по наследству. Он продолжал исповедовать свои взгляды, став настоящим офицером на фронтах войны. Он сохранил этот социализм и на следующем этапе, присоединившись к вооруженной борьбе за освобождение своей родины от чужеродного режима, который поначалу тоже претендовал на название социалистического. Позднее он вступил в соцпартию, а затем – в гитлеровскую национал-социалистическую партию. Сегодня он – самый грозный враг этой партии, однако одновременно Штрассер – антагонист и соцпартии, и фашистов, и, тем более, коммунистов. Просто он считает, что все они предали то или, точнее, не боролись за то, чего хотел он – за немецкий социализм.

Итак, Отто Штрассер – революционер-социалист. Казалось, понять это словосочетание не так-то и сложно, однако в мире, где люди воспитываются на лозунгах и броских обертках, сделать это непросто. Тем не менее, я надеюсь, что моя книга в конце концов ясно покажет, чего хочет Отто Штрассер и кем он является. Ответ на этот вопрос будет крайне интересен.

После освобождения Мюнхена Штрассер снова начал борьбу за университетский диплом, который был ему очень нужен. Каким-то образом ему удалось сдать экзамены, и в июле 1919 года он поступает в Мюнхенский университет. Ему нужно было наверстать слишком многое, а потому, когда настало время каникул, он ринулся в Берлин, чтобы поучиться еще и там. Ему было двадцать два года.

Самой большой проблемой для него был в тот момент хлеб насущный. Время, как я говорил, было крайне беспокойное. У него не было денег, да и семья не могла ничем помочь. Инфляция уже шла вовсю, марка реально стоила 20 пфеннигов, а не 100. И ему нужно было как-то зарабатывать деньги, чтобы платить за учебу и получить желаемую докторскую степень.