Хотел ли Гитлер войны. Беседы с Отто Штрассером

«Я знаю, – писал он, – что каждое предложение по расформированию Прусского государства подвергается нападкам, в упреках в непатриотизме, поскольку в результате этой меры якобы исчезнет созидательный прусский дух. Я слишком хорошо знаю о той роли, которую Пруссия и прусский дух сыграли в истории Германии, чтобы уступить каким-либо антипрусским настроениям, источником которых, быть может, является даже моя родная Бавария. Но внимательное изучение немецкого характера и немецкой истории показывает, что прусский вариант решения общегерманских проблем был лишь аварийным выходом, хотя это никак не умаляет всего того, что сделали с его помощью Фридрих Великий и Бисмарк. В либеральную эпоху только господство Пруссии дало возможность сформировать твердое основание для построения рейха. Но сегодня немецкий народ становится нацией, и это требует переплавки этого исключительного, малогерманского духа и всех его проявлений». Было ошибкой, продолжает он, автоматически ставить клеймо «сделано в Пруссии» на всех немцев. Время требует не подчинения всех типов немцев какому-то одному, но смешения этих типов, брака «прусского» и «австрийского» духа, чтобы из их союза на свет явился настоящий немец.

Этот настоящий немец, пророчески писал Штрассер (и эти его слова заслуживают восхищения, поскольку он писал их в то время, когда Гитлер говорил Германии, что весь мир и особенно Европа являются ее непримиримыми врагами), «будет обладать тем европейским сознанием, недостаток которого столь зловеще просвечивает в этом прусском продукте».

Я выделил курсивом эти слова потому, что они имеют непреходящее значение. Нужно было иметь большое мужество, чтобы произнести их в то время; они совершенно противоречили общему настроению, охватившему в тот момент Германию. Они показывают нам человека, который думает так же, как думает любой нормальный человек в любой стране – как человек мирный.

Именно поэтому, пишет Отто Штрассер, Немецкий Союз будущего не может управляться централизованно из одного места. Да, это должен быть унифицированный рейх, но в его основе лежит федеральный принцип, деление на Landschafen (иначе говоря, кантоны), которые будут сформированы при условии изменения ныне существующих и закрепленных юридически границ. Таких кантонов будет двенадцать или пятнадцать, а их границы будут проведены с учетом религиозных, исторических, народных традиций, а также stammesmässigen (родовых) особенностей.

В 1930 году подобное предложение звучало более чем смело. Сегодня оно уже переходит в разряд практической политики. Это единственное предложение, которое я когда-либо слышал, дающее Германии реальную надежду на то, что после этой войны она сможет влиться в европейскую семью. И если мы хотим, чтобы новая Германия черпала вдохновение в стремлении к миру, то реальность нашего желания зависит только от того, будет ли у других стран желание заставить ее соблюдать мир. Если же этого желания не будет, то даже штрассеровская Германия не будет придерживаться мирной линии, поскольку он, или другой, подобный ему человек со временем будет задавлен и смещен старыми, могущественными, желающими войны группировками, существующими в Германии. Но если мы обеспечим такую поддержку извне, то такой человек, как Отто Штрассер, сможет сделать из Германии страну, которая захочет сохранять мир, поскольку к руководству ею придут люди, которые хотят мира.

Итак, он выступал за разрушение Пруссии, и это был поистине единственно верный и правильный подход. Если Пруссия сохранится, сохранив за собой территорию, превышающую территорию всех остальных германских земель, то рано или поздно, говорил он, она вновь распространит на них свою власть и вырвет их из европейской семьи и вновь приведет к войне – собственно, это и случилось при прямом участии Гитлера.

Поэтому Отто Штрассер хочет «распустить» Пруссию, равно как и другие большие и малые немецкие государства с их династиями, ликвидировать даже воспоминания о княжеском феодализме и нарисовать новую карту Германии – уже поделенной на кантоны. От Пруссии не останется ничего, за исключением Бранденбургских земель в границах исторической Бранденбургской Марки – Landschaf или Кантон Бранденбург. Бавария будет разделена на три части по «племенному» признаку – Баварский кантон, Швабский и Франконский. Ганновер, Рейнланд и Гессен останутся теми же, но уже в форме кантонов. Тюрингия увеличит свою территорию за счет включения Эрфурта, а Саксония – за счет присоединения Магдебурга. Швабия поглотит Вюртемберг, Баден и нынешнюю баварскую провинцию Швабия.

Таким образом, рейх возникнет как федерация двенадцати или пятнадцати равнозначных кантонов. Старый жупел господства Пруссии, милитаризма и войны исчезнет, сделав при этом все (это уже мое дополнение), чтобы остальной мир был готов противостоять любому возрождению этого духа.