Хотел ли Гитлер войны: к истокам спора о Сионе

Все эти события складывались примерно в такую картину: кто-то заметил Отто Штрассера и проследовал за ним до самого дома. Этот «кто-то» знал его и знал, что в Вене он жил под именем Мюллера, и именно этот человек сообщил о нем гестапо. Тогда эта контора и запланировало дежурное похищение через границу, однако ей потребовался человек, бегло говорящий по-чешски, который мог бы выдать себя за полицейского-чеха. С этой целью они использовали судетских немцев, живших в районе со смешанным населением.

Эти люди хорошо говорили по-чешски — но они не знали Штрассера в лицо. Возможность, что на этот раз у него уже будет новый паспорт на другое имя, даже не рассматривалась, поэтому мнимые агенты были совершенно сбиты со следа, увидев этот самый новый и явно «настоящий» национал-социалистский немецкий паспорт. Они решили, что информатор все-таки ошибся.

Это дело произвело заметный шум в Праге. Впервые в 1933 году чехи поняли, насколько близок и дерзок враг — их враг. Были предприняты строгие меры предосторожности, чтобы предотвратить подобные ситуации. Но исполнение этих мер ограничилось только Прагой, и из-за этого второй, не менее замысловатый удар гестапо по Штрассеру и его людям имел уже кровавый конец. Об этом я расскажу ниже.

Вскоре после описанных событий с Отто Штрассером случилось еще одно знаменательное происшествие, которое, по сути, не завершилось и сегодня и которое, возможно, связано с загадочным взрывом бомбы, прогремевшим в Мюнхене уже после начала этой войны.

В конце 1934 года, вскоре после попытки похищения чешскими псевдополицейскими Штрассера на пражской улице его окликнул некий человек, в котором Отто с удивлением признал Константина, на протяжении многих лет бывшего членом «Черного фронта».

— Слушай, и как же тебе удалось избежать концлагеря? Ведь тебя отправили туда! — спросил Штрассер.

— Они предложили мне десять тысяч марок и высокий пост в СА, если я смогу убить тебя, — отвечал Константин, Протягивая ему внушительного объема пузырек. — Здесь яд.

Отто Штрассер рассказывает, что Константин, которого он считал надежным человеком, на тот момент был явно подшофе, а потому он усомнился, понимает ли этот человек то, что говорит. Чтобы разобраться до конца, он направился вместе с Константином в управление политической полиции Праги, с сотрудниками которой со времени последнего происшествия он находился в достаточно тесных отношениях. Они передали содержимое флакона на экспертизу. «Это была синильная кислота, — говорит он, — причем в количестве достаточном, чтобы отравить целый полк».

Тогда Константин рассказал ему, что в гестапо сказали, что Штрассер обязательно пригласит его пообедать вместе и что тогда-то он и должен подлить яд в кофе или бокал с пивом. «И я подумал, что лучше будет, если я соглашусь поехать в Прагу, чтобы увидеть тебя. Я полагал, что ты придумаешь, как нам выбраться из этой ситуации — мне же нужно будет придумать правдоподобное объяснение, почему я вернулся, не убив тебя».

Такое объяснение организовали быстро. Константину вернули флакон, а заодно вручили документ, в котором ему предписывалось покинуть Чехословакию, причем из формулировки следовало, что он был задержан на границе и ни в какой Праге, понятное дело, не был. С этой бумагой он поехал обратно, но, начиная с того дня и до сего момента Отто Штрассер более о нем ничего не слышал.

Тем не менее, продолжение последовало, причем довольно странное. Бывший заключенный концлагеря Ораниенбург (ныне это Франция) видел в ноябре 1939 года в одной из газет фотографии (авторство — гестапо) некоего загадочного человека «Георга Эльзера», который, как считалось, заложил бомбу в мюнхенском пивном зале «Бюргербраукеллер». Гестапо утверждало, что на этот раз данный персонаж выступил оружием в руках Отто Штрассера и британских спецслужб. Этот человек сказал, что на фотографиях в «Георге Эльзере» он узнал того самого Константина, с которым он был в Ораниенбурге. Он сказал, что Константин входил в число тех заключенных, к которым в лагере относились крайне хорошо. Однажды Константин сказал ему, что в Ораниенбург его отправило гестапо в качестве наказания за невыполненное важное задание. В рамках этого задания — сообщил Константин своему солагернику — он должен был поехать в Прагу, войти в доверие к Штрассеру и разузнать, какие связи были у последнего в правительстве Чехословакии.