Хотелось бы сегодня

Антивирус исследовал файлы, всё было чисто, но просматривать фотографии Дмитрий Васильевич не стал. Он вообще не мог ничего делать, просто сидел и тупо смотрел, как в аквариуме на экране плавают среди затонувших древних развалин, вьющихся трав и бурлящих пузырьков поднимающегося на поверхность воздуха цифровые, красочные рыбки.

Кончился рабочий день. И, как только шаги покинувшего рабочее место Сахатова отдалились к лифтовой площадке, Дмитрий Васильевич подхватил своё кресло и понёс его в ненавистный угол.

Продавленное толстым задом кресло Сахатова было отброшено ногой. В буквальном смысле. Оно валялось на полу как поверженный соперник, разлапистый треногой в бок и кверху, а старший менеджер Дмитрий Васильевич Балышев включал и грузил сахатовский компьютер, запускал браузер и открывал в журнале посещений последние страницы сайта…

Вот она!

Это без сомнения была она…

Неземное создание, девушка его мечты, любви, вдохновения…

Теперь Дмитрий Васильевич лицезрел её такой, какой, в общем-то, не мечтал и не хотел видеть. Ему не было стыдно за её наготу. Ему даже понравилось, как она вела себя на своём рабочем сайте… Расковано, профессионально! Однако он пытливо вглядывался в её лицо, — ни тени смущения, ни горечи, ни печали…

Тысяча долларов!

Дмитрий Васильевич, положим, уже сегодня мог бы втихаря добраться до неприкосновенного запаса, — когда-то ещё Елизавета Викторовна хватится проверить, — и уже на ближайший уик-энд отвезти Юлию, если это её настоящее имя, в какое-нибудь исторически культурное место, скажем, в Архангельское или куда-то ещё, — предлагаемые ею апартаменты ему решительно не подходили. И там, в непринуждённой, культурной обстановке…

«Девочка моя!»…

Когда-то он поинтересовался, у Елизаветы Викторовны, кто был до него, и получил ответ:

— Да один полный кретин! И я была полная кретинка… Не думай об этом!

Он и не думал.

В этой неизбежной сексуальной сфере по молодости всё кретины…

Но чтобы со всеми… За деньги…

И, главное, зачем, зачем?! Когда она может осчастливить любого!

«А он меня?» — словно вопрошала девушка с экрана.

Тысяча долларов!

Вот в этом-то и состояла сверхзадача. Внушить ей, что счастье в её руках, что она сама должна его найти, сама и выбрать… Сама!

Но не таким же примитивным способом…

Тебе же это не нравится… Девочка моя… Не может нравится!

Или — да? Наоборот?

Тогда повалить её, наглую, на гостиничную постель, сорвать одежды, подмять под себя… И насладиться…

О-о-о!..

Как же доказать, что ты самый лучший?

Что я — твой, а ты — моя! Идеал, судьба, счастье…

Дмитрий Васильевич понимал, что бредит… Что ничего, из того, что приходит ему в голову, по сути своей неисполнимо. Кроме, пожалуй, одного — стать её одноразовым клиентом… А после, может, и убить…

Но и это был бред.

Он не хотел её убивать, он не хотел её и как женщину!

«У неё ведь, наверное, есть родители, — думал он, — она же молодая… Возможно, помогает им… Они прозябают в глухой провинции, где нет работы, не хватает еды, нужны лекарства…»

Но чем же, чем он может помочь ей? У него свои старики… неустроенный сын… жена, запуганная телевизором… И у него нет тысячей… Нету и тысячи ночей, чтобы уговорить её, убедить, поставить на путь истинный… Он такой старый… И уж одного только этого непреложного обстоятельства нельзя изменить никакими силами, мольбами и воплями…

И самое лучшее — это забыть её. Навсегда!

Вот она!

И вот её нет!

Он свернул в трей окно браузера, — раскинулся под синим небом зелёный холм фоновой заставки Windows XP.

Значит, смирись и терпи?

Смирись, смирись, гордый человек! Позволь её ласкать Сахатову… всем другим, кто, говоря по-нынешнему, разжился на бабки…

Боже мой!..

Дмитрий Васильевич вновь восстановил окно, вновь обозрел появившуюся в нём нагую проститутку Юлию.

Единственное, что он мог сделать и сделает, это удалить её страницу из сахатовского компьютера… Больше он ничего не может, ничего…

Он уже потащился «мышкой» в «закладки», чтобы произвести задуманную операцию, как дверь вдруг неожиданно распахнулась и вошли Зам и Сахатов.

Они тоже не ожидали его увидеть и уж, в любом случае, застать на сахатовском месте…

Дмитрий Васильевич обмер.

— А это почему валяется? — шагнувший к нему Зам одной рукой поставил опрокинутое кресло на лапы.

Дмитрий Васильевич неуверенно поднялся…

— Я тут…

И потащил своё кресло к себе…

— Вы её смотрите, да?! — Сахатов с радостным изумлением показал Заму пальцем на обнажённую Юлию.

Тому сразу всё стало ясно, настороженность испарилась, он по-свойски хмыкнул:

— Интересуемся потихоньку, да?

Ответа не ждал. Пригнулся к экрану, оценивал, прикидывал — товар же!

— Ну, что ж… В натуре, конечно, похуже будет, — авторитетно заявил он, выпрямляясь, и повернулся к Балышеву. — Хотите подарок?

Дмитрий Васильевич не сразу понял, что вопрос обращён к нему.

— Мы вам обязаны, — продолжал Зам, решительно вынимая портмоне из внутреннего бокового кармана, а из портмоне три стодолларовые купюры. Протягивая деньги Дмитрию Васильевичу, он одновременно адресовался к Сахатову:

— А ты, Максик, потом сходишь. После начальника.