Хотелось как лучше

Что? Я дешевле? В этот момент с, так сказать, лота скинули покрывало, и я прикусила язык. Девушка была хороша до неприличия. Да, забыла упомянуть, цвет ее кожи был даже темнее того эспрессо, который я так люблю пить по утрам. Ее короткие черные волосы были похожи на аккуратную шапочку, огромные карие глаза смотрели на впавших в ступор мужчин с веселым вызовом, тонкие ноздри трепетали. Казалось, еще секунда и, невесть откуда вытащив копье, она ринется на специально для нее приглашенного тигра.

Мужчины, заполнившие зал, в полнейшей тишине пару минут пожирали жадными взглядами более чем выдающиеся формы чернокожей красавицы, затем один из них прокашлялся, и понеслось:

— Сто тридцать, сто сорок, сто семьдесят, двести.

Довольный аукционист лишь улыбался, но когда после предложения «двести пятьдесят» возникла пауза, он жестом велел снять с девушки оставшиеся покрывала и предложил ей пройтись. Искусственное освещение отбрасывало блики на литые, играющие под кожей мускулы, и из уст половины зрителей вырвался вздох.

— Триста!

Взглянув на Мустафу аль-Рашида, я с удовлетворением обнаружила, что опасная для здоровья экзотика его не слишком заинтересовала. Потягивая сок, он ждал обещанную рыжеволосую бестию.

— Четыреста тысяч, продано! — провозгласил аукционист, и новоявленный владелец нимфы джунглей, довольно ухмыльнувшись, встал и направился к амазонке.

После того как арена вновь опустела, аукционист покопался в бумажках и возвестил:

— Что ж, на сегодня осталась последняя девушка. Позвольте поблагодарить вас за то, что нашли время посетить торги, и выразить надежду, что следующая наша встреча, которая состоится в марте, принесет вам не меньше удовольствия. А сейчас — рыжеволосая бестия с Беги Прайм.

«Как с Веги? Почему?» — крутилось у меня в голове, пока я, следом за Фатимой, шествовала к центру арены. Сообразив же, что это элементарная конспирация во избежание возможных недоразумений в будущем, я успокоилась и, гордо задрав нос, приготовилась узнать мнение собравшихся мужчин о своей стоимости.

— Возраст девушки — двадцать лет. Может похвастаться отличным образованием, веселым, живым нравом. Стартовая цена — сто тысяч.

На этих словах Фатима сняла с меня покрывало, и я оказалась одинокая и беззащитная под взорами нескольких дюжин мужчин. Смотреть прямо на Мустафу аль-Рашида мне показалось неблагоразумным, пришлось, как и обещала, стоять, опустив глаза долу.

— Сто десять. — Вроде это наш клиент?

— Сто двадцать. — Точно не он. А ну, мужлан, прочь со своими глупостями.

— Сто пятьдесят. — Первый голос.

— Активнее, господа! — А это распорядитель. — Девушка из самого центра Галактики с замашками королевы. Отлично годится на роль любимой жены.

Ощущение складывалось странное. Наверное, так чувствует себя кролик, окруженный голодными удавами.

— Сто шестьдесят. — Сказано тебе — нет!

— Сто восемьдесят! — Вот и славно… отличная цифра.

— Сто восемьдесят тысяч раз, сто восемьдесят тысяч два, сто восемьдесят тысяч три, — загремел аукционист, и стук его молотка, тоже прибывшего из XX века, забил последний гвоздь в крышку моего гроба. — Продано!

Глава 3

Через три часа я нежилась в огромной джакузи, окруженная плавающими лепестками роз и слушая веселое чириканье оставшейся за бортом, нет, наоборот, на суше, стайки приставленных ко мне девушек, готовых предупредить любое мое движение и желание. Точнее, как я выяснила сразу после появления в доме Мустафы аль-Рашида, покидать здание было категорически запрещено, зато внутри крыла, отведенного под гарем, царила полнейшая вседозволенность.

— Апчхи-и! — Это один из лепестков заплыл мне прямо на нос.

Стряхнув лазутчика, я закрыла глаза, расплылась в довольной улыбке, вспомнив удовлетворенный вид Мустафы, когда его новую покупку заворачивали в покрывало, и от души пожалела, что не смогу насладиться выражением его лица после того, как это ценное приобретение сделает ноги, прихватив по дороге еще пару пленников.

«Погоди радоваться, — опустил меня с небес на землю внутренний голос. — Ты еще покуда из гарема не сбежала, и более того — вечером предстоит визит жениха, точнее, уже мужа, а еще точнее — хозяина».

«И пусть приходит, — фыркнула я, вновь радостно ухмыльнувшись при мысли о выданной Абдуллой таблетке снотворного, надежно припрятанной в отведенных мне покоях. — Вот и выясним, кто кого».

«Больно уж ты самоуверенна, не доведет это до добра…»

«Тоже мне, нашелся учитель. Двадцать лет прожила без твоих советов и еще столько же проживу».

«Очень интересно будет посмотреть. Позволь, я сразу закажу билет в первый ряд партера», — съязвил собеседник.

«Галеркой обойдешься. И вообще, хватит! Надоел!»

«Хватит? Хватит уже отмокать. Вылезай и займись делом!»