Хотелось как лучше

Еще в детстве я четко усвоила: если говорить глупости с уверенным видом или столь же уверенно шествовать по помещению, где находиться совершенно не положено, окружающие воспримут происходящее как должное и у них не возникнет серьезных подозрений. Вот и сейчас я чапала по коридору подсобных помещений так, словно прогуливалась тут каждый день. Основная проблема состояла в том, что я понятия не имела, в какой комнате меня ждет заслуженный приз. Пришлось, улучая моменты, когда меня никто не видел, заглядывать во все. К счастью, искомое помещение обнаружилось быстро, уже за третьей дверью. Убедившись, что комната пуста, я позаимствовала форму горничной и, свернув ее как можно компактнее, ретировалась.

Этьена мой подвиг на шпионско-воровской ниве ничуть не ошеломил, как будто такие выходки для меня в порядке вещей, и я, решив, что настала моя очередь прикинуться обиженной, хранила хмурое молчание до самого космопорта.

Закрыв за чемоданами дверь ячейки в камере хранения и набрав хитрый код, капитан привычно поинтересовался:

— Какие будут дальнейшие указания?

— Во-первых, перестать на меня дуться по непонятным причинам. Во-вторых, немедленно поцеловать… — После затянувшейся в результате претворения в жизнь моих распоряжений паузы я продолжила: — В-третьих, отвези меня в салон красоты. Буду дальше маскироваться.

Этьен послушно выполнил последнее указание и, сообщив, что ждет в отеле, отбыл, оставив меня наедине с косметологами, визажистами и прочими мастерами своего дела. Для начала я совершила акт вандализма — потребовала обстричь мои лохмы до приемлемой для мусульманских мужчин длины и перекрасить их в черный цвет. Парикмахер долго и тщетно пытался отговорить меня от этой затеи, но сдался и выполнил требуемое. Затем я выкрасила в аналогичный цвет брови с ресницами, и теперь оставался завершающий этап — в течение двух часов при помощи кремов, лосьонов и новомодного турбо-солярия из бледной девушки с Рэнда сотворили восточную смуглянку. Лично я узнать себя в зеркале не могла даже при всем старании.

— П-простите, — слегка заикаясь, выдавила я, — это точно исчезнет?

— Девушка! Вы уже в пятый раз спрашиваете. Повторяю, эффект начнет спадать через три недели, через семь недель сойдет на нет.

Поблагодарив местных умельцев, я расплатилась и отправилась в рейд по магазинам.

Много времени он не занял, и вскоре я уже входила в наш номер, прижимая к себе пакет с контактными линзами орехового цвета и мужскими ботинками тридцать шестого размера. К моему негодованию, Этьен опознал в черноволосой девице свою Нэтту мгновенно.

— Что скажешь? — Я кокетливо покрутилась вокруг своей оси.

— Было лучше. Но для наших целей идеально, — расщедрился сообщник на скудную похвалу.

Остаток дня мы провели, во всех подробностях обсуждая план на завтра, после чего собрали вещи, завели будильник на шесть утра (о, ужас) и отправились на боковую…

Подавив желание расколошматить о стенку истошно звенящее орудие пыток, я продрала глаза, протянула руку и, нашарив трубку телефона, голосом, не обещающим ничего хорошего, потребовала кофе. Немедленно и много.

Похоже, дежурный администратор мое настроение понял правильно, поскольку, когда я, почистив зубы и ополоснувшись ледяной (для Аркадии) водой, выползла из ванной, весьма внушительных размеров кофейник уже стоял на столе и Этьен бодро расправлялся с его содержимым. Я поспешила присоединиться, иначе существовал риск побеспокоить администратора еще раз. Опустошив кофейник, мы оперативно собрались, бросили вещи во флаер, замаскировав их надувным матрацем, и отбыли. На полпути к «Черному аисту» я уточнила:

— А что будет с нашим гениальным планом, если вдруг выяснится, что братья давно отбыли, поскольку всегда и везде приходят заранее?

— Плохо будет плану, — усмехнулся Этьен. — У меня, кстати, появилась идея — прекрати нервничать. Попробуешь?

— Попробую, — недовольно пробурчала я, причем отношение это недовольство имело только к раннему подъему. Ненавижу вставать до полудня!

Прибыв на место, Этьен припарковал наш флаер неподалеку от парадного входа и приготовился терпеливо ждать, я же, следуя традиции, обошла здание и оказалась на лестнице, где быстро переоделась в форму обслуживающего персонала, после чего направилась к номеру триста тридцать восемь. Постучав в дверь, я услышала:

— Войдите, — и облегченно выдохнула.

— Ваше такси ждет на улице. Номер тринадцать-сорок три, — на ломаном арабском выдала я.