Хотите быть герцогиней?

Это не из праздного любопытства, пыталась оправдать себя Эмма. Просто профессиональная привычка. Разбираться в тканях и нитках – это лишь часть работы портнихи. Ключом к успеху является знание, как двигается под одеждой тело, как сочленяются суставы, как напрягаются и тянутся мышцы. После многих лет практики Эмме было достаточно одного взгляда на человека, чтобы представить его совершенно без одежды. А когда видишь человека, самим Богом наделенного такой прекрасной фигурой, к тому же доведенной упражнениями до совершенства, искушение слишком сильно, чтобы ему противиться.

Только как все это объяснить?

«Ах, извините. Я таращилась на вас не потому, что вы такой страшный с виду. Просто я мысленно вас раздела».

Да, прекрасное вышло бы объяснение. В самый раз для герцогини.

Герцог тем временем убрал снаряжение и потянулся за шляпой.

– Мы… – заставила себя сказать Эмма. – Мы могли бы сыграть – вы и я.

Эшбери недоверчиво взглянул на нее.

«Он уважает тех, кто бросает ему вызов», – вспомнила она. Однако в испытующем взгляде, который он устремил на нее, Эмма не увидела и намека на восхищение. Но раз уж она предложила…

– Я обожаю бадминтон! – Эмма попыталась непринужденно, точно заядлая спортсменка, крутануть ракетку в руке, но ракетка упала, ударив ее по пальцу ноги. Она прикусила губу, чтобы не вскрикнуть от боли. – Ой! Я сегодня такая рассеянная.

С преувеличенным достоинством, какое только могла изобразить, Эмма подняла ракетку и переместилась на другую половину зала, пройдя пригнувшись под сеткой.

– Начнем? – Она с вызовом улыбнулась.

– Отлично. Давайте сыграем на интерес.

– Как вам угодно. И какой же будет мой фант?

Эмма навострила уши. Кажется, в подобных случаях проигравший исполняет какое-нибудь глупое задание: поцелуй или две минуты отсиживается в запертом шкафу.

– Если я выиграю, вы изволите оставить меня в покое. Я уже сделал вам уступку насчет совместных обедов и не потерплю дальнейших поползновений на свою свободу. Титул герцога, знаете ли, предполагает массу обязанностей.

Ага, в том числе игру в бадминтон. Это, конечно, важнее, чем проводить свободное время с женой.

– Отлично! – воскликнула Эмма, уже готовая вспылить. – Но если выиграю я, вы изволите общаться со мной, имея хоть толику уважения.

– О, какие могут быть претензии? Толику уважения я вам уже оказал.

– Я хотела бы толику побольше. – Эмма задумалась. – По-вашему, толика – это сколько?

– Нечто среднее между каплей и крошкой. Мне так кажется.

– Тогда я требую кофейную чашечку.

– Кофейную чашечку?

– Две чашки. Ах нет! Я требую полную кружку уважения.

Герцог покачал головой.

– Да вы просто жадина.

– Я – жадина?! Я же вижу: в ваших глазах моя привлекательность блекнет по сравнению с воланом для бадминтона или с графином бренди. Но я ваша жена, женщина, которая должна стать матерью вашего ребенка.

Подумав, он сказал:

– Спорить нет смысла. Вы же все равно не выиграете.

– Вот, значит, какого вы обо мне мнения.

Пусть ей не выиграть сегодня в этой дурацкой игре, но Эмма решила, что постепенно добьется победы. Итак, сражение начинается – здесь и сейчас.

Герцог взял ракетку и волан, занял позицию у сетки и неуловимо-быстрым движением запястья отправил волан поверх головы Эммы, прежде чем она успела пошевелиться.

– Отличный удар, – сказала она. – Очко в вашу пользу.

– Это не было подачей. Я просто перебросил вам волан. Первая подача должна быть за дамой. Вот вам ваша толика.

– Ну разумеется! Спасибо, мой дорогой. – Неуклюже замахнувшись ракеткой, Эмма умудрилась отправить волан… прямиком в сетку.

На сей раз была очередь герцога застыть в остолбенении в центре поля.

– Как вы меня назвали?

– Я назвала вас «мой дорогой». Вчера за обедом мы договорились, что я как-то должна к вам обращаться. Я отказываюсь говорить вам «Эшбери» или «герцог», а вам не понравились обращения «дорогой супруг», «милый», «любимый». – Эмма махнула ракеткой в направлении лежащего на полу волана. – Полагаю, теперь ваш черед, дорогой мой.

– Я не ваш и не дорогой. – Он отправил волан в полет могучим ударом слева.

Но Эмма, к собственному изумлению, сумела подставить ракетку под падающий волан и отбить его.

– Не уверена, что здесь решаете вы.

– Я герцог. Я все решаю.

Следующая беспомощная попытка с его стороны – следующий неуклюжий, отчаянный мах с ее стороны. На этот раз она промазала.

– Это вопрос личный, кто кому дорог. – Эмма даже слегка запыхалась, поднимая упавший волан. – Если я решила, что вы мне дороги, то тут уж ничего не поделаешь.

– Очень даже поделаешь. Я могу отправить вас в заведение для умалишенных.

Она пожала плечами:

– Как вам будет угодно, ангел мой.

Он угрожающе выставил вперед ракетку.