Хоттабыч под прикрытием

К ней подходит Кей, отводит в сторонку, что-то говорит. Не слышно, но думаю, благодарит. Предлагает что-то. Ну там луну с неба, Тадж Махал в подарок… хм… что-то не туда я думаю. Что-то более жизнеутверждающее предлагает. Точно. А Яна думает… вот — придумала! Выражение у нее становится такое… характерное. Как у кошки, сумевшей открыть клетку с канарейкой. Или как у Кея, обнаружившего диких, непуганных конкурентов, с которыми можно сначала поиграть.

Вот да. Сейчас прямо заметно, что родня. Братья-близнецы… или сестры… черт, я ж писатель, а не знаю, как сказать. Надо погуглить. Пометочка три.

Так вот. Яна что-то говорит Кею — и у него становится такое же лицо. Говард на охоте, спасайтесь, лисы.

— Ты их слышишь? — тихонько спрашиваю я у Бонни.

Он так же тихо хмыкает и целует меня в нос.

— Не слышу, но все для тебя разузнаю. Писа-атель.

— Ага, — соглашаюсь я… и зеваю.

— Кто-то устал и хочет спать…

— Мя-а-а! — возмущенно открывает глазки Селина.

Черные. В пушистых длинных ресницах. И на голове у нее черный пушок завитками. Будут роскошные кудри, как у Бонни.

И характер, как у Бонни.

Мама дорогая, во что я ввязалась?! Боже… чем я думала?..

— Я люблю вас, мои девочки. Мои самые прекрасные на свете девочки, — говорит Бонни, сияя и осторожно поглаживая Селину по головке. — Спи, маленькая моя.

И эта, которая маленькая Бонни, улыбается беззубым ротиком, причмокивает и закрывает глазки. Спит.

Боже. Спасибо тебе за это чудо.

— Боже, спасибо тебе за чудо, — слышу я голос Кея и ощущаю его губы на своей щеке. — Я так вас люблю! Мои девочки…

— Наши девочки, Британия, — таким же умиленным голосом поправляет его Бонни.

— Наши, Сицилия, — соглашается Кей.

И на этой торжественной ноте я наконец-то отключаюсь от реальности. С чувством глубокого морального удовлетворения.

Глава 23. Радость в благородном семействе

Святых мы вынесли, но матом не ругались.

О.Арефьева

Анна

«Только не скандал, только не скандал», — мысленно молилась я, глядя, как Янка сдает новорожденную высоченному англичанину в бандане с черепами.

Похоже, что лорду. Белобрысому и типичному такому англосаксу. Девочку с черными кудряшками. Такими же, как у ее генетического папаши — того, что всю дорогу держал жену лорда за ручку, а теперь топает прямиком к мужу-рогоносцу. Довольный такой, словно так и надо.

Янке-то хорошо, она сдала ребеночка и бухнулась в обморок, а мне что делать? Кто их знает, лордов, как они реагируют на такое вот в своем благородном семействе.

Ведь идеальные были роды! Ни вам разрывов, ни кровотечения, и плацента отошла сразу и полностью, и ребеночек по результатам первичного осмотра — совершенно здоровый. Прямо рекламная картинка, а не роды. Кроме одной кро-охотной подробности, которая сейчас может перерасти в смертоубийство.

На всякий случай я спряталась за Грега. На удивление спокойного, даже благодушного для такого форс-мажора. И шепотом спросила:

— Не убьет?..

Тот не сразу понял, переспросил:

— Кто и кого?

— Лорд… э… всех?

Грег хмыкнул, обернулся ко мне и нежно чмокнул в щечку.

— Если только от радости. Все прошло отлично, вы с Яной — профи высший класс.

— Но девочка… — я перевела недоуменный взгляд обратно на лорда… и увидела совершенно счастливого папашу, целующего влажный черный пушок на дочкиной головке. Двух счастливых папаш, умиляющихся на младенца.

Только тут до меня дошло, что Янка в обмороке, а девочке надо обратно к матери. Папаши пусть между собой разбираются, мое дело — благополучие ребенка.

Так что я забрала девочку и отдала Розе. Тоже довольной донельзя.

— Приложи ее к груди, — напомнила счастливой мамаше.

А сама принялась убираться на рабочем месте. Привычка — раз, нервы успокаивает — два. Помогал мне Грег. Как-то за последний час мы с ним научились идеально понимать друг друга. Даже без слов. Все же бывают на свете настоящие мужчины, а!

И счастливые семьи. Глядя на весьма нетипичную, но идиллию — я немножко завидовала. Причем не столько Розе, сколько маленькой девочке. У нее целых два любящих папы. Наверное, если бы у нас с Янкой был хоть один такой папа, все бы сложилось как-то иначе. Без Шарикова. А с кем-то нормальным.

И может быть Янка бы сейчас не шарахалась от вполне вменяемого Аравийского. Ну, умолчал он о том, на кого работает. Но ведь не сбежал же! И сейчас смотрит на нее так… так…

— Думаешь, Яна его простит? — тихонько спросил Грег, обнимая меня со спины.

— Надеюсь. Он, конечно, тот еще кобель…

— Аравийский-то? Да нет, что ты. Лоуренс у нас высокоморальный до тошноты. У него семья такая…

— Арабская и держит ресторан?

— Три кофейных ресторана в Лондоне. Ты на него не злишься?

— Я — нет, а вот Яна… У нас тоже семья такая. С ложью все непросто.

— Как удачно, что…

— Что мы начали не с разговоров, — усмехнулась я, обернулась и сама его поцеловала.

На целую секунду раньше, чем это сделал бы он.

Ох, как же хорошо, когда мужчина — не мямля! И я не боюсь ему ненароком что-нибудь сломать своей нежной ручкой практикующего хирурга.