Хоук и Узник Азкабана

— Нет, не уволили — несколько рассеянно ответил Хагрид, выставляя на стол угощения. — Сначала все шло почти как мы обговаривали. Ну, пришел я, взял речь. Сначала члены комиссии пытались понять, что это вы там делали. Я, конечно, объяснил. Про урок рассказал, повадки гиппогрифов. Немного про самого Клювокрыла. Только им это не очень понравилось. Один из них даже сказал, что они и сами учились в Хогвартсе, и не ради урока по уходу за магическими существами здесь собрались, значит.

— А потом? — уточнил Смит, благодарно принимая чашку и взяв с тарелки небольшой сэндвич. Клык тихо выскользнул со своего места, потершись о колени райвенкловца с явным намерением выпросить угощение. Хагрид помрачнел, когда снова сел в кресло.

— А потом выступил Люциус Малфой. И такого наболтал! Дескать, Клювокрыл — это опасное существо, которое при случае по поводу и без никого не пощадит. Говорил он долго. И комиссия ему почтительно так кивала. Я уже в тот момент понял, что дело дрянь. И в конце он потребовал самое худшее…. - лесник тяжело выдохнул, но его голос все равно сорвался — Клювокрыла решено казнить.

Невилл лязгнул зубами о чашку. Остальные тоже ошарашенно молчали. В густую бороду лесника скатилась тихая слеза, Гермиона сочувственно погладила лесника по локтю. В хижине как будто стало холоднее. Голдштейн прочистил горло.

— Подожди, и это что, все? Мы действительно ничего больше не можем сделать?

— Я не знаю — несчастным тоном прошептал Хагрид. — Клювик сейчас в лесу. Я решил, что если уж его убьют, то хоть не держать его на привязи в последние дни. Чтобы он….. Ну вы поняли.

— А если ты его отпустишь, Хагрид? — тихо предположил Невилл, от всей души сочувствуя другу.

— Дамблдору попадет — тяжело вздохнул мужчина, потянувшись к собственной объемной кружке. Заметив взгляд Невилла, он чуть улыбнулся — Чай, только чай. Мне сейчас нужна трезвая голова.

— Нет, это не все! Ты можешь попытаться оспорить решение комиссии, но уже в суде! Если подготовиться, Визенгамот тебя выслушает, я уверена! — высказалась Гермиона.

"А я нет" — подумал про себя Невилл. У Люциуса Малфоя наверняка много, если не сподвижников, то хотя бы партнеров в Визенгамоте. И Хагриду с самой лучшей подготовкой, но без реальной поддержки там совершенно ничего не светило. Но глядя на загоревшееся надеждой лицо друга, он оставил эти мысли при себе. Судя по всему, о чем-то подобном подумал и Голдштейн, но он тоже предпочел промолчать.

— Ну, раз речь зашла о подготовке…. - протянул Корнер — Мы поможем тебе.

— Да, можем также собрать подписи. От учеников. Что-то вроде петиции о том, что никто не хочет, чтобы гиппогрифа казнили — внес свою лепту Смит. — Как думаете, сработает?

— Может, но тогда лучше действовать через "Хогвартс-Экспресс". Так будет гораздо быстрее. — вздохнул Голдштейн.

— А я помогу Гермионе и Майклу найти информацию. Я все равно провожу в библиотеке много времени — Невилл смутился и глотнул чая. — Ты только не отчаивайся, Хагрид. Нельзя опускать руки.

— Спасибо, друзья. — в глазах полувеликана стояли слезы, но он все же взял себя в руки. — Вы правы. Все вы…. И Гарри мне тоже сказал. Расклеился я что-то последнее время.

— Кстати, мы думали, Гарри будет здесь — полюбопытствовал Корнер.

— А он был. Ещё до Гермионы, стало быть…. А потом пошел поговорить о чем-то с Люпином. — чуть улыбнулся Хагрид, взяв с тарелки исполинских размеров бутерброд.

— Кстати о Люпине…. - осторожно начал Смит, при этом в явном сомнении переглянувшись с остальными. Голдштейн едва заметно пожал плечами, Майкл кивнул. Невилл отвел взгляд. Он признавал, что расспросить Хагрида было самой верной тактикой. Но не самой честной, особенно, если лесник пообещал хранить чужую тайну. — Нам тут на днях задали интересное эссе. И мы заметили, что наш профессор с завидной регулярностью пропадает по полнолуниям. Ты случаем ничего об этом не знаешь?

Хагрид нахмурился. Вторая половина бутерброда досталась извивающемуся у его ног Клыку. Наткнувшись на ожидающие взгляды, лесник тяжело вздохнул:

— Первым делом вы должны понять кое-что, ладно? С профессором Люпином ещё в детстве приключилось несчастье. И совсем немногие были по настоящему добры к нему с тех пор. Не считая профессора Дамблдора, конечно. И это несчастье совсем не то, что кто-либо вправе ставить ему в вину. В конце концов, он сам страдает больше всех. Но не перестает от этого быть хорошим человеком, ясно вам?

— Мы понимаем, Хагрид. — медленно проговорил Невилл и все же продолжил, не сразу подобрав правильное слово — Так он действительно болен?

— Скажем так. В этом году я охочусь намного меньше, чего и вам советую — просто ответил лесник. Некоторое время они помолчали. — В общем-то, вам бы лучше приглядывать друг за другом, всем вместе. А пока, не расскажете мне, как у вас дела? Признаюсь, с этой комиссией я совсем не был хорошим другом.