Хоук и Узник Азкабана

— А я говорил — надо было схитрить. — убежденным тоном повторил Смит. — Ну тренировались бы чуть больше, но хоть этой сцены бы точно не было.

— Обман раскрылся бы. — не согласился Голдштейн. — И Невилл этого точно не стерпит.

— Ну и что делать будем, честные? — тяжело вздохнул Захария. — Не оставлять же ситуацию как есть.

— Пока что придется. — неохотно признал Поттер, потянувшись. — Будем наблюдать по-тихому. К тому же, с Картой это будет намного проще.

— Кстати, что скажешь? По зубам тебе её скопировать? — улыбнулся Корнер.

— Когда-нибудь не сейчас, если честно. Я слишком устал, да и экзамены действительно стоят внимания. Гримуары, в конце концов. Помимо общих, я ещё и веду личный понемногу. — отозвался Поттер задумчивым тоном.

— Конечно, ведешь. В обстановке полной секретности. — кивнул Смит. — Шах и мат, кстати.

— Чтоб тебя — устало ругнулся Поттер. Корнер и Смит одинаково ухмыльнулись. — Хрен с вами, господа… Лично я попробую поспать.

— Я тоже пойду. — отозвался Голдштейн, поднимаясь на ноги. — Не засиживайтесь. И постарайтесь, чтобы Филч не поймал.

— С Картой-то? — удивился Корнер — Дебилами надо быть. Или ты на что-то намекаешь?

— Иди знаешь куда? — осведомился Голдштейн и вышел следом за лидером в коридор. Как раз вовремя нагнав его, чтобы поймать за локоть, пока тот сползал по стенке. — Гарри. Я все же думаю, что ты должен кому-то сказать. — хмуро и тихо проговорил он.

— Сказать что, Тони? — устало уточнил Поттер и согнулся пополам, сплюнув на каменный пол густую черную жижу. — Времени у меня всё меньше и меньше. Я должен закончить раньше, чем эта дрянь закончит со мной. И я не хочу поднимать панику сейчас.

— А когда? — безрадостно уточнил Голдштейн. — Им не будет легче от того, что они всё узнают позже. Понимаешь? Может, все вместе мы додумались бы быстрее, чем просто вдвоем.

— Я так не считаю — покачал головой Поттер и икнул. — Мне хватает опеки Сметвика. И лично я не буду чувствовать себя лучше, когда остальные начнут паниковать. Поможешь дойти?

— Идиотский вопрос. — проворчал Десница, взвалив Поттера на плечо. — Целитель сказал что-нибудь? Когда всё решится?

— Ближе к экзаменам. Может, после них. Там нужно многое доработать. — выдохнул Поттер, с трудом передвигая ноги и с усилием сглотнув. — Вот же дрянь….

— А декан в курсе? — между делом уточнил Голдштейн, становясь на лестницу.

— Конечно. Первый приступ был при нем, мы как раз возвращались. — Поттер усмехнулся — Я в жизни бы не подумал, что он столько ругательств знает. А когда прибыл Сметвик, там и вовсе цензурными одни предлоги остались.

— И что декан? Что он решил? — продолжил допытываться Энтони. Его с головой накрывала слабость и боль, волнами идущая от Гарри. Но сейчас он старательно держал ментальные щиты, чтобы не обращать на это внимания.

— А что он сделает? — не понял Поттер — Велел не перенапрягаться. Если ситуация станет плохой, освободят от занятий до решения проблемы. Хорошо, что это случилось хотя бы после турнира, а не до него.

— Охренеть просто, положительную сторону нашел — проворчал Энтони. Поттер хрипло засмеялся.

По лестнице в спальню Поттер уже поднимался сам, выпрямившись уже на входе в гостиную факультета и напустив на себя безразличный вид. Получилось настолько натурально, что даже Голдштейн бы поверил, если бы не видел произошедшего пару минут назад. Конечно, остальные райвенкловцы ничего не заметили. Гостиная была полна народа, ещё было довольно рано для сна и расходиться никто и не думал. В спальне Поттер тут же отключился, стоило его голове коснуться подушки. Голдштейн вздохнул, снял с него обувь и укрыл одеялом.

— Мне бы твою уверенность в светлом будущем. — проворчал Энтони тихо, чтобы не разбудить друга и потер лицо ладонями. Сильно и нервно. Усталость и нервозность сосредоточенно колотили его по затылку будто судейским молотком. От этого концентрация стремительно исчезала. Да и вообще чувствовал он себя не самым лучшим образом. Хотя после занятий с Ноттом ему перестало казаться, что рассудок вот-вот затопят эмоции к черту. Вздохнув, он переоделся и тоже забрался под одеяло. Всё равно ни о чем продуктивном после такого вечера даже речи быть не может, смяв в кулаке ткань наволочки, после дыхательных упражнений он провалился в тяжелый и беспокойный сон.

* * *

Питер Петтигрю уже несколько дней делал то, что у него всегда получалось лучше всех — прятался. Он пока не уходил с территории Хогвартса, справедливо рассудив, что в защищенном замке самое надежное укрытие, какое только можно представить, если ты прячешься от Сириуса Блэка.

Сириус, конечно, знал замок, но не так хорошо, как сам Питер. Да и анимагическая форма крысы давала массу преимуществ. Он мог быть незаметным столько, сколько это необходимо. И проскользнуть там, куда другие даже не посмотрят. В конце концов, много ли людей заглядывают в темные углы и заброшенные кладовки? И того, и другого в старом магическом замке в избытке. Но всё это совсем не означает, что Питеру было легко.