Хождение Джоэниса

– Непрофессионалы всегда так думают. Только наш брат картограф – или шпион! – способен должным образом оценить наши проблемы. Создать план, который ничего не раскрывает и в то же время вызывает ощущение правдоподобия, – это, дружище, требует высочайшего искусства!

– Не сомневаюсь, – сказал Джоэнис. – Но зачем вам вообще понадобилось создавать фальшивый план?

– В целях безопасности, – ответил полковник. Это объяснение окончательно завело Джоэниса в тупик, и некоторое время они с полковником стояли в полном молчании. Наконец Джоэнис вымолвил:

– И часто вы вылавливаете шпионов в Октагоне?

– До настоящего времени, – сказал полковник, – ни один шпион не смог совладать с нашими наружными мерами безопасности и проникнуть внутрь здания.

Должно быть, полковник уловил тень разочарования на лице Джоэниса, потому что он быстро добавил:

– Поверьте, шпионы еженедельно попадаются в сети нашей наружной охраны.

– Я не заметил вообще никакой охраны, – сказал Джоэнис.

– Конечно, не заметили. С одной стороны, вы – не шпион. С другой стороны, Служба Безопасности хорошо знает свое дело и не обнаруживает своего присутствия. Она действует только по необходимости. По крайней мере, ныне дела обстоят именно так. Но, предвидя, что в будущем появятся более коварные шпионы, мы в Картографии заготовили фальшивые планы.

Джоэнис кивнул. Теперь ему не терпелось заняться своими собственными делами, но он не очень-то понимал, куда направить стопы. Решив действовать окольным путем, он спросил полковника:

– Вы убеждены, что я не шпион?

– Любой человек в каком-то смысле шпион, – сказал полковник. – Но поскольку вы вкладываете в это слово конкретный смысл, отвечу: да, я убежден, что вы не шпион.

– Тогда сообщаю вам, что я нахожусь здесь в соответствии с особыми инструкциями и обязан явиться в определенный кабинет.

– Могу я взглянуть на эти ваши инструкции? – попросил полковник.

Джоэнис передал ему бумагу. Полковник изучил документы и вернул их.

– На вид – в полном порядке, – сказал он. – Вам следует немедленно явиться в указанный кабинет.

– Тут-то и зарыта собака, – сказал Джоэнис. – По правде говоря, я заблудился. Я пытался воспользоваться одним из ваших блистательных фальшивых планов и, вполне естественно, так никуда и не пришел. Поскольку вы теперь знаете, что я не шпион, и видите, что нахожусь здесь по служебному вопросу, я был бы в высшей степени признателен, если бы вы оказали мне посильную помощь.

Джоэнис сформулировал свою просьбу в осторожных и окольных выражениях, полагая, что это более соответствует строю мыслей полковника. Но полковник отвел глаза, на его лице отразилось сильнейшее замешательство.

– Боюсь, что не смогу вам помочь. Я не имею ни малейшего понятия, где расположен тот самый кабинет, и даже не могу посоветовать, в каком направлении вам надлежит двигаться.

– Не может быть! – вскричал Джоэнис. – Вы ведь картограф! И хотя вы чертите в основном фальшивые планы, я уверен, что вы создаете и подлинные, поскольку это заложено в самой природе вашей профессии.

– Все, что вы говорите, совершенно правильно, – сказал полковник. – Ничто не может удержать настоящего картографа от создания истинных карт. Я стал бы заниматься этим, даже если бы мне строго-настрого запретили. Но к счастью, никто ничего подобного не запрещал. Более того, я получил на этот счет точный приказ.

– От кого? – спросил Джоэнис.

– От высшего начальства в этом здании, – ответил полковник. – Те, кто возглавляют Службу Безопасности, пользуются подлинными планами, чтобы легче было дислоцировать и размещать вверенные им силы. Но разумеется, подлинные планы служат им только для удобства – это всего лишь клочок бумаги, с которым сверяются столь же небрежно, сколь небрежно мы поглядываем на часы: сколько там натикало – полчетвертого или без двадцати четыре. Если нужно, они могут обходиться вовсе без планов, полностью полагаясь на собственные знания и власть.

– Если вы чертите для них настоящие планы, – сказал Джоэнис, – то наверняка можете подсказать мне, в какую сторону надобно двигаться.

– Как же вы отыскиваете дорогу в собственный кабинет? – удивился Джоэнис.

– Увы, стыдно признаться, но в данной ситуации опыт картографа мне не помощник. Я нахожу свой кабинет таким же образом, каким все здесь отыскивают свои кабинеты, – руководствуясь особым чутьем, которое сродни инстинкту. Большинство сотрудников не подозревает об этом. Они считают, что в выборе дороги каким-то образом участвует интеллект, что память подсказывает им: “поворот направо”, “поворот налево”. Вы расхохотались бы, а может, и разрыдались, если бы послушали, что эти люди твердят о нашем здании, хотя ни один из них в жизни не осмелился высунуть нос дальше коридора, ведущего к его кабинету. Только я, картограф, брожу по всему зданию, ибо такова моя работа. Иногда на территории, которую я уже миновал, происходят грандиозные перемены, неузнаваемо преображающие ее облик. Что делать? Каким путем возвращаться? И тогда какое-то чувство – не разум и не знание – направляет меня к кабинету, точно так же, как управляет оно и прочими чиновниками.