Хождение по катынским мифам

Этот документ нашел в советских архивах беспристрастный польский исследователь состояния пленных красноармейцев в концлагерях Польши периода 1919–1920 годов Збигнев Карпус.

9 сентября 1921 года нарком иностранных дел РСФСР Чичерин после анализа всех материалов в отношении советских военнопленных был вынужден направить польскому руководству ноту, в которой обвинил варшавские власти о том, что в аду польских концлагерей бесследно исчезло около 60 000 человек.

Но правдивого ответа из Варшавы не последовало. Польское руководство имело в виду тезис, что победителя никто не спросит, правду он говорит или нет. Эти слова скоро возьмёт на вооружение и Гитлер, применив их при объяснении причин нападения на Польшу 1 сентября 1939 года.

***

Политика неприязни ко всему российскому набирала обороты в ходе войны. Так, будущий глава польского правительства, генерал Сикорский, приказывал подчиненным, массово уничтожать российских пленных под надуманными предлогами, дабы «…не тратиться на дармоедов». Это по его приказу были расстреляны из пулемётов 300 измождённых советских военнопленных.

Другой польский генерал Пясецкий пошел ещё дальше — он заставил нижестоящих командиров смелее действовать при пленении: «…не брать живыми в плен красноармейцев». Его солдаты ходили по полям сражений и достреливали больных и раненых красноармейцев. Особым издевательствам подвергались члены партии, евреи, латыши или заподозренные в принадлежности к ним. Пленных же красноармейцев-немцев вообще расстреливали на месте. Женщин, оказавшихся в лагерях, часто насиловала польская солдатня.

В заключительной фазе войны, в августе — октябре 1920 года, в польской армии насаждалась ещё одна практика: когда нельзя было пристрелить русского, оставляли на поле боя, без оказания медицинской помощи. Экономили патроны! Но и при этом о них сообщали в сводках как взятых в плен. Так, в рапорте командования 14-й пехотной дивизии командованию 4-й армии во время боев в районе от Брест-Литовска до Барановичей было взято в плен более 5000 советских военнослужащих. Оставили на поле боя убитыми, а также ранеными и больными, не способными передвигаться — умирать до 40 % от названного числа. Оставление на произвол судьбы раненых солдат противника представляло собой грубое нарушение Женевской конвенции от 6 июля 1906 года о больных и раненых солдатах. Статья 1-я этой конвенции гласит:

«Больные и раненые воины, а равно и другие прикомандированные к армии лица пользуются со стороны военной власти, в руках которой они находятся, покровительством и уходом без различия подданства».

Вот почему судьба многих пленных, с которыми по тем или иным причинам не захотели «возиться» польские военные власти, была незавидной, что и привело, в конечном счете, к массовой фальсификации и разным нестыковкам в цифрах пленных и пропавших без вести или погибших.

Преступную, явно антироссийскую, роль как прямой призыв к истреблению оказавшихся в польском тылу красноармейцев сыграло обращение главы польского государства и верховного главнокомандующего Ю. Пилсудского «К польскому народу». В нем он, в частности, говорил:

«Разгромленные и отрезанные большевистские банды ещё блуждают и скрываются в лесах, грабя и расхищая имущество жителей. Польский народ! Встань плечом к плечу на борьбу с бегущим врагом. Пусть ни один агрессор не уйдет с польской земли! За погибших при защите Родины отцов и братьев пусть твои карающие кулаки, вооруженные вилами, косами и цепами, обрушатся на плечи большевиков. Захваченных живыми отдавайте в руки ближайших военных или гражданских властей. Пусть отступающий враг не имеет ни минуты отдыха, пусть его со всех сторон ждут смерть и неволя! Польский народ! К оружию!»

Кстати, текста этого зловещего обращения нет ни в одном из собраний его сочинений — видать, стыдно такое публиковать!

***

Об изуверском отношении поляков к пленным россиянам не раз писал классик нашей литературы А. Серафимович, работавший в 1919–1920 годах специальным корреспондентом газет «Правда» и «Известия» на советско-польском фронте:

«Чудовищные пытки и издевательства над нашими пленными вызывали ужас у рядового состава польской армии. Но её офицеры чуть ли не в унисон приказывали «уничтожать любым способом “красных собак”, русских “оккупантов”. Предложение советского командования о гуманном обращении с пленными и местными жителями Варшавой игнорировались. Попытки же нашей стороны привлечь к посредничеству в этом вопросе Лигу Наций или соседей Польши оказались безуспешными — из-за обструкции белополяков…».