Хождение по звукам

Что до Франс Галль, то с ней мятежный французский гений испортил отношения год спустя, когда преподнес певице композицию «Les Sucettes». Формально она повествовала о девушках, которые любят леденцы на палочке, но слушатели довольно быстро считали весьма рискованную по тем временем сексуальную метафору – когда Галль дали понять, о чем именно она спела, сама того не подозревая, та пришла в ужас и временно разорвала с Сержем Генсбуром все дипломатические отношения. Ну да, вот таким он был – во-первых, вечно зацикленным на темах, считавшихся до сексуальной революции если и не запретными, то по крайней мере, весьма и весьма смелыми, а во-вторых, что еще важнее, категорически неспособным позволить жизни спокойно идти своим чередом. Даже когда вроде бы у Генсбура все получалось, он прямо-таки чувствовал необходимость выкинуть какой-нибудь немотивированный фортель и усложнить в том числе и собственное положение. Тоже, если хотите, издержки романтического непокоя – прямо по Бодлеру.

Пожалуй, лучшие свои песни Серж Генсбур сочинил с 1968-го по 1971 год – катализатором здесь, по всей видимости, стал бурный роман с Брижит Бардо. На первом свидании актриса попросила музыканта написать для нее «самую красивую песню на свете» – Серж на следующий день принес целых две. Первая – разумеется, «Je T’Aime, Moi Non Plus», вторая, построенная на таком же взаимном ворковании главных героев, – «Bonnie and Clyde», в которой они с Брижит оказываются уподоблены легендарной семейной паре романтических гангстеров. «Bonnie and Clyde» в итоге вышла не только на сингле, но и на альбоме «Initials B.B.», и понятно, чьи инициалы тут имелись в виду; пластинка получилась одной из ярчайших у Генсбура – что ни трек, то попадание прямо в цель.

В этот период певцу удавалось практически все, за что бы он ни взялся. Ему безраздельно доверял его лейбл Philips, и это позволило Сержу освоить необычную бизнес-модель: деньги он зарабатывал сочинением песен для других артистов вроде Франс Галль, а также Франсуазы Арди, Анны Карины и кого только не – а сам параллельно получил возможность записывать довольно неожиданные экспериментальные работы. И главной из них, конечно, стал легендарный альбом «L’Histoire de Melody Nelson» 1971 года.

В отличие от «Initials B.B.», с этой пластинки непросто выбрать одну конкретную композицию для знакомства – это концептуальная запись, требующая целостного восприятия. Но если все же делить ее на фрагменты, то, пожалуй, стоит прежде всего послушать «Ballade de Melody Nelson», песню, которую впоследствии перепевали самые разные артисты – от Portishead до, прости господи, Placebo; первые, кстати, признавались, что в сочетании оркестровок с приглушенным, минималистским грувом барабанов услышали предвосхищение их собственного жанра трип-хоп. Здесь, конечно, нельзя не отдать должное очередному гениальному творческому партнеру Генсбура – если его ранние пластинки аранжировывал Ален Горагер, то звучанием работ рубежа 1960–70-х мы обязаны композитору Жану-Клоду Ваннье, такому, я бы сказал, непризнанному гению французской поп-музыки, большому любителю разного рода диковинных звуков. Я очень рекомендую найти и послушать пластинку «L’Enfant Assassin des Mouches», «Мальчик – убийца мух», вышедшую под его собственным именем (но, кстати, на сочиненную на сюжет авторства Генсбура) – она была настолько из ряда вон во всех отношениях, что лейбл не выдержал и наложил на нее вето, успев выпустить только пару сотен экземпляров. Как это часто бывает, спустя много лет альбом ретроспективно признали классикой свободомыслящей музыки начала 1970-х.

Похожая история – хоть и в несколько менее драматичном изводе – произошла и с «Histoire de Melody Nelson», записью, в которой рассказывалась история мимолетного знакомства и романа между водителем дорогого автомобиля и велосипедисткой, которую он случайно сбивает. Не обошлось без пощечины общественной морали: по сюжету героиня еще не достигла возраста согласия, отчего пластинку нередко сравнивают с романом «Лолита» Набокова; в значительной степени именно поэтому альбом не стал хитом по горячим следам. Зато время было к нему благосклонно, и сейчас этот безумный художественный пересказ истории самого Генсбура и Джейн Биркин – которой, впрочем, было уже двадцать с небольшим, и на момент выхода пластинки она была на четвертом месяце беременности – считается одним из его основных творческих достижений.