Хождение в Москву

У него счастливая судьба, несмотря на то, что в дни пожара 1812 г. огонь не пощадил здание, исчезли ограда и расположенный за нею сад, изменилась внутренняя планировка комнат, не раз менявших назначение... Тем не менее рисунки прошлого свидетельствуют о том, что дом в основном сохранился таким же, каким им любовались двести лет назад. Никто из архитекторов, занимавшихся перестройкой здания, не поднял руку на это творение, не отважился изменить его фасад. Это редкий для центра Москвы случай, когда дворец XVIII века внешне не претерпел особых изменений.

Кому же Москва обязана появлением дворца, который относят к шедеврам мирового искусства? Одно имя хорошо известно - Пашков Петр Егорович. По традиции многие исторические здания носят имена прежних владельцев, но среди них встречаются и те, кто не всегда заслуживает людской памяти. Но мне всегда казалось, что человек, решившийся построить ТАКОЕ здание, не пожалевший средств и сил, чтобы воплотить в камне столь дерзновенный проект, сумевший его оценить по достоинству и не исказить своей волею хозяина, достоин внимания потомков. Попытку составить биографию Пашкова предпринимал в прошлом веке историк И. Е. Забелин, констатировавший с грустью, что биография его неизвестна. В пожар 1812 г. архив Пашковых сгорел. До нас дошло, что Петр Егорович был капитан-поручиком лейб-гвардии Семеновского полка, учрежденного Петром I. В свое время Петр щедро одарил землями отца капитан-поручика, служившего губернатором и оставившего сыну много крепостных, денег и земель. За последние Пашкову долго пришлось судиться с соседями-помещиками. Один из них, Андрей Тимофеевич Болотов, оставил для потомков пространные записи - "Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные им самим...". В этих записках "г. Пашков" упоминается с нелестными эпитетами много раз, однако даже Болотов вынужден признать, что его противник имел основания претендовать на ту землю, за которую шел спор. Попутно Болотов описал встречу с Пашковым, случившуюся в 1773 г. Неожиданно для себя автор увидел на окраине хутора "превеликий зеленый шатер". Самого Пашкова он встретил в избе, где тот мылся "из серебра и на серебре", свыше часа совершая туалет. Последовавший за этим обед происходил в шатре под музыку. Подавали все блюда в серебряной посуде. Из описания Болотова можно заключить, что Пашков жил с причудами, отличался предприимчивостью, живостью ума и богатством, которому постоянно искал применения, вкладывал в разные постройки.

Вот ему-то и представил свой проект зодчий, обессмертивший свое имя домом на Ваганьковском холме. Прежде на нем было много разных построек, среди них выделялся дом в голландском стиле, похожий на тот, что сохранился в Кускове. Другие же постройки не радовали глаз, располагались хаотично. В 1775 г. был утвержден первый Генеральный план Москвы, предписывавший строить новые дома в линию. Вот почему городские власти охотно пошли навстречу отставному капитан-поручику, вознамерившемуся скупить дома и земли разных хозяев на холме, чтобы вместо них соорудить дворец, способный украсить город и упорядочить план улицы. Пашков не жалел на это денег, сил, времени. В 1784 г. он стал хозяином большого участка. К этому времени ему было, судя по записи в "Русской родословной книге", 63 года.

И случилось невероятное даже по современным понятиям. За два строительных сезона, за два года, на месте снесенных построек поднялся дворец, где в 1786 г. Пашков уже смог поселиться на зависть соседям. Одна из соседок, некто Татищева, начала с Петром Егоровичем безуспешную тяжбу за шесть аршин земли, разделявшей участки, поскольку на ней Пашков по плану зодчего высадил высокие ели, бросавшие тень на ее двор.

Лет десять служил "Пашков дом" разбитому параличом капитан-поручику. Тяжбы в конце концов доконали его...

Кто же был тот архитектор, кто создал проект и построил здание, которое современники называли "образцом симметричной гармонии"? Документов, дающих ответ на этот вопрос, волнующий историков искусства по сей день, не сохранилось; очевидно, они сгорели вместе с архивом семьи Пашковых. Современники, конечно, хорошо знали имя не только хозяина, но и автора, но мало беспокоились о его пожизненной славе. Первый, кто печатно сообщил о нем, был неутомимый историк И. Снегирев. В своей классической монографии "Памятники московской древности" он назвал имя Василия Баженова как автора нескольких зданий в Москве, и среди них домов Пашковых. Сообщение свое И. Снегирев сделал в 40-е годы XIX века. Тогда еще был жив архитектор Иван Таманский, преклонявшийся перед памятью В. Баженова и М. Казакова, обязанный им многим в своей нелегкой судьбе. С ним И. Снегирев обсуждал и уточнял биографию В. Баженова, готовя ее к изданию. Вот это снегиревское сообщение стало первым доказательством авторства великого зодчего, десятки лет проектировавшего и строившего в Москве.