Хождение в Москву

Нитка фронта оказалась особенно тонкой у Красной Поляны. Вместе с нею враг захватил близлежащие деревни Катушки и Горки-Киевские, оседлавшие Рогачевское шоссе. Оно "впадает" в Дмитровское шоссе, а то, как известно, переходит в городские улицы. После падения Красной Поляны германские радио и газеты объявили, что Москва видна в артиллерийский бинокль.

Овладев деревней Катушки, командир 2-го пехотного батальона майор Бук доложил: "До Красной площади Москвы осталось 38 км. И захваченная деревня Катушки находится от Москвы так близко, как Оренбаум до Берлина".

Еще ближе - Горки-Киевские. Дорожный указатель у этой деревни показывает до Москвы 33 км. Но это еще не все. Линия фронта приблизилась к городу настолько близко, что он стал в радиусе досягаемости снарядов тяжелой артиллерии.

Захват этих в общем-то маленьких населенных пунктов обеспокоил Ставку. Жители захваченной врагом Красной Поляны позвонили по телефону, продолжавшему еще по инерции действовать, и сообщили в Московский Совет, что в поселок доставили дальнобойные орудия. Командующего армией Рокоссовского вызвал к аппарату Верховный Главнокомандующий Сталин. Это случилось ночью. Между ними состоялся такой разговор:

- Известно ли вам, что Красная Поляна занята?

- Да, я недавно получил сообщение, принимаем меры к тому, чтобы ее освободить...

- А известно ли вам, что, отдав Красную Поляну, мы даем возможность немцам обстреливать Москву, вести огонь по любому пункту города?

- Известно, но мы примем все меры, чтобы не допустить такого обстрела...

За ночь после разговора со Ставкой фронт Рокоссовского сделал все возможное и невозможное. В семь утра Красная Поляна была залита морем огня "катюш" и снарядов. Весь день шел бой, а вечером враг был вынужден отступить, оставив в числе трофеев 300-миллиметровые орудия.

"С наступлением темноты наши танкисты ворвались в Красную Поляну, захватили много пленных, машин и орудий. Противник вынужден был отойти. Однако, - как пишет маршал артиллерии В.И. Казаков, командовавший в те дни артиллерией фронта, - через некоторое время ему удалось вновь вернуть захваченные позиции".

И он опять начал пробиваться к Москве, нанося удар между Красной Поляной и Лобней...

...Поезд электрички за сорок минут со всеми остановками доставляет к Лобне. С высоты переходного моста виден обычный подмосковный пейзаж: деревенские мотивы перемежаются городскими, избы - панельными домами, проселочные дороги - шоссе. На этих полях, холмах решалась судьба Москвы. Здесь не просто поля, а поле боя, и каждая деревня - военный объект, за который происходила схватка. Как говорят очевидцы, снега почернели от копоти и гари огня и покраснели от крови людей.

Даже привыкнув к переменам, происходящим на окраинах столицы, я удивился: настолько в Лобне все за последние годы изменилось. Такие же, как в Москве, многоэтажные дома, тех же серий башни... Самая большая постройка, в 14 этажей, поднялась как раз на обочине Рогачевского шоссе. По нему 1 декабря 1941 г. от вновь захваченной Красной Поляны повели фашисты наступление на Москву.

Поднявшись на последний этаж дома, словно с высокого холма вижу поле давнего боя. Взял я с собой бинокль, чтобы проверить, в самом ли деле видна отсюда Москвы. День выдался солнечный, но с дымкой, и она-то, закрыв горизонт, не позволила мне выяснить то, что давно волновало: неужели даже золотые купола Кремля оказались в объективе биноклей артиллеристов крупповских пушек?

...Ближний план просматривается в бинокль отлично. Вот ветка железной дороги в сторону Савеловского вокзала, где проносятся зеленые поезда. Отсюда до Москвы 26 км. Стоят машины на переезде. Еще ближе колокольня и церковь, по всей видимости построенная в послепетровское время: у нее острый шпиль. К этой колокольне, мне рассказывали, пробрался ночью фашистский разведчик (там находились наши артиллеристы), и под покровом ночи ему удалось всадить нож в спину старшине...

Напротив городских домов лежит теперь Нестериха - два ряда изб в прямую линию. В нескольких стах метрах от нее, на Рогачевском шоссе раскинулась другая деревня, побольше - Горки-Киевские. А еще ближе чернеют дома соседней деревни Киёво. Самый крайний дом, зеленый, бревенчатый, большой, на четыре семьи, мне хорошо известен. В нем жила семья Ивашенковых, мать и пятеро детей.

Перед этим домом разыгралась схватка, которая останется в памяти людской, хотя и называют ее "боем местного значения". Одно зенитное орудие противостояло здесь 23 танкам, что кажется невероятным. Есть еще одно волнующее обстоятельство: за орудием находился дом, откуда не ушли мать и пятеро детей. Она верила, что солдаты не отступят с этого рубежа. Защитят ее.

Зенитному орудию, которым командовал сержант Гаик Шадунц, уроженец Нагорного Карабаха, удалось тогда подбить головной танк, а затем по одной расстрелять спешившие к нему на помощь три другие машины. Удалось тогда подавить и стрелявший по орудию миномет, а всего за один бой побить шесть танков. За этот подвиг Шадунц удостоен ордена Красного Знамени.