Хождение в Москву

Вырастали они над Соборной площадью в разное время. Спустя четверть века после Ивана Великого архитектор Петрок Малый соорудил массивную четырехъярусную звонницу для более могучих колоколов. Звонница получила название Успенской.

Спустя сто лет, при патриархе Филарете, отце Михаила Романова, выросла третья колокольная пристройка, получившая его имя. Делал ее известный мастер Бажен Огурцов вместе с неведомым "немчином", иноземным зодчим, как считают некоторые, англичанином Христофором Галовеем. С ним, как известно, Огурцов надстраивал Спасскую башню.

Роднит эту троицу то, что в первую очередь служила она для колокольного звона, хотя выполняла и другие задачи: дозорных вышек, хранилищ, храмов... Дело в том, что на Соборной площади много церквей, а колоколен у них нет. Их всех обслуживал Иван Великий и его звонницы.

На Успенскую звонницу поднимаюсь по широкой и высокой лестнице. Петрок Малый сооружал ее для тысячепудового колокола, называвшегося Благовестник. Висел он в центре звонницы, в самом большом арочном проеме.

А теперь висит громадный колокол, появившийся на свет сравнительно недавно, в XIX веке, после изгнания Наполеона. Вся история этого памятника великой победы отлита в бронзе строк. Чтобы их прочитать, надо не торопясь ходить вокруг краев колокола и разбирать буквы. Кроме них, видишь перед собой скульптурную галерею, состоящую из шести больших портретов Александра I и других исторических и мифических лиц, а также много знаков государственной власти - герба России, герба Москвы, знамен, труб, орлов...

Обходя колокол, читаю: "Лит сей колокол на заводе московской 2-й гильдии купца Михаила Гаврилова Богданова Яковом Завьяловым и при С.-Петербургского арсенала пушечным мастером 14-го класса Русиновым под распоряжением преосвященного архиепископа Августина".

Главному исполнителю - литейщику Якову Завьялову - было в ту пору девяносто лет, но, как видно, это не имело для работы особого значения. Имя его вошло навечно в летопись Кремля.

В торжественном стиле рассказывается: "По счастливом и достославном окончании ужасных и кровопролитных браней и по утверждении прочного мира по всей Европе перелит сей колокол из старого..." Сообщается о взрыве и падении прежнего колокола, о бегстве из Москвы "неистового галла, вторгшимся в Россию с двунадесятью языками".

У колокола-гиганта несколько имен - звали его Успенским, Воскресенским, Праздничным и даже Царь-колоколом...

Из всех висящих колоколов он самый большой. Весит 65 тонн 320 килограммов. Держится на толстых металлических стержнях, намертво вживленных в массивные металлические балки, покоящиеся на каменных плечах звонницы.

Кажется, так было всегда. А ведь в 1812 году Успенская звонница, как и Филаретова пристройка, лежала в руинах. Практически обе звонницы перестали существовать, вызывая всеобщую печаль в сердцах русских. Поэтому после освобождения Москвы в числе первоочередных задач требовалось - восстановить звонницы как знак возрождения Кремля и Москвы.

Старались восстановить все, как было в старину, причем в кратчайшие сроки. Сохранилось донесение Августина, чье имя мы видели на колоколе, датированное 9 сентября 1815 года: "Новое здание на месте разрушенного при Иване Великом... каменным строением кончено 7-го числа сего сентября. И так свершилось оно в год и два месяца. Все силы употребляю, чтобы нынешнею осенью сделать главы, поставить кресты и покрыть все".

Легко представить, в каком темпе и масштабе шла стройка столь громадного строения. А ведь требовалось на площадке также разобрать тысячи тонн битого кирпича...

Восстановить звонницу - только полдела. Нужен был колокол, причем самый большой. На его отливку пошел не только старый, упавший и разбившийся при взрыве. К его металлу добавили бронзу трофейных пушек, имевшихся в большом числе после бегства Наполеона. Пушечный гром "переплавился" в колокольный звон.

Но отлить - еще не все. У всех в памяти была судьба другого гиганта Царь-колокола, который не сумели сохранить, когда он лежал в литейной яме. Удачен ли будет подъем?

За это дело взялся "Михаил Гаврилов Богданов", как значится его имя на колоколе. Был он не только хозяин завода, но и великий мастер. Под его наблюдением возвели подъемную каланчу, установили множество воротов, ими должна была быть произведена операция.

И тут случилась драма. Начальству донесли, что подъемная каланча якобы ненадежна. Комиссия специалистов испугалась ответственности и предложила все перестроить. Уверен в себе был только Богданов. Митрополит разрешил ему начать подъем, но от высказанного недоверия Богданов, сидя на крыльце, горько плакал от обиды.

В Кремль сошлись со всей Москвы толпы народа, чтобы посмотреть, как будет подниматься громада.