Хождение за три неба

— Олеся, иди сюда! Да брось ты убираться! Ординарец всю посуду потом приберёт… Вот эту штуку налепи на лоб, что ли… Не бойся — это штука нужная! Спецпластырь «Кошачий глаз» называется. В темноте видеть помогает. Ага, как пойдём, так и налепи. Только потом на свет смотреть нельзя! Вода осталась? Залей угли! Ну, что? Собрались? Попрыгали! Шурка, чёрт! Зачем весь мешок с собой тащишь? Я тебе же разгрузку давал? Не влезает, не влезает… До твоих артефактов, надеюсь, дело и не дойдёт. Мы воевать не будем. Мы тихо… Гонцов наловим и всё! Пошли.

И мы пошли. Но не к противнику, а от него. До присмотренной ещё днём полянки, на которой нам и предстояло загрузиться в Шарика. Дошли, загрузились. Начал работать «Кошачий глаз», мрак посветлел, стало видно деревья, траву. Только тени под деревьями остались недоступными глазу. Это ничего, никто против нас скрытые пулемётные точки выставлять не будет. Не дошли ещё местные до этого. И демоны тоже…

— Значит, так, товарищи разведчики и прочие диверсанты! Объясняю в остатний раз… — в ответ раздался лишь горестный стон, обозначающий лишь одно — ну, сколько же можно мозги полоскать?! Их и так почти не осталось, мозгов-то! — Ничего, ничего! Повторение, как говорится, мать учения! Зарубите себе на носу! Никакого шума и пыли. Никакой войнушки. Никакой стрельбы и прочих фейерверков! Шурка, тебе говорю! Тихонько подлетели на Шарике, поглазели, выбрали, стреножили и упаковали, тихонько улетели. Всё! От вас не жду никакого героизма. Наоборот — его и быть не должно! Фенрих, вы постоянно держите щиты на всякий случай. Олеся — ты прикрываешь наши спины. Бесшумным пистолетом не размахивай! А то сама не заметишь, как нашпигуешь наши задницы свинцом… Что «Милорд, ну, сколько же можно»? Сколько нужно, столько и можно…

Я вздохнул и оглядел своё войско. Первое реальное дело ведь! Однако пора начинать, сколько, на самом-то деле, можно толочь воду в ступе. Поехали, товарищи партизаны!

Шарик невысоко поднялся в ночное небо и пошёл вглубь захваченной территории, загибая влево. Шли, конечно, в режиме невидимости. «Кошачий глаз» начал работать в полную силу, и окрестности видно было довольно хорошо. Как светлой лунной ночью. Под нами пока никого не было.

Так мы вояжировали минут пятнадцать. Наконец, по всем расчётам, линия фронта осталась далеко позади.

— Усилить внимание, золотая рота! Идём к противнику. Шурка, высматривай факелы!

Мы пошли назад зигзагом, примерно с километровым плечом. Пока поиск ничего не давал. Под нами как был спящий лес, так он же и оставался. Напряжение нарастало. Неужели тут нет никого? А сотник так расслабился, что не понял, что воевать ему не с кем? Да нет, не похоже…

— Внимание, милорд! Слева вроде бы копны сена… Давайте ещё немного пройдём в том направлении, а? Опа! Вон, видите тени? Это околица села! — Шурка углядел заброшенное сельцо первым и был несказанно рад этому. Да-а, магия пока бьёт спецсредство «Кошачий глаз» как Валуёв какого-нибудь ботаника-задохлика из Думы! Наверняка, и не в бровь, а в глаз!

— Молодец, Алессандро! С меня значок ГТО тебе на грудь! Демонов видишь?

— Нет тут никаких демонов… Не вижу и не чувствую. А куклы будут заметны только по движению, темень ведь кромешная!

— Ладно, понял… — я притиснул Шарика в тень запущенного сада. — Никому не покидать транспорт! Наблюдать вокруг!

Сам, конечно, вылез… Присел пару раз, размял ноги. Потом скомандовал «Скафу» слетать на разведку. «Скаф» невидимой ночной птицей усвистал вперёд. Не успело сердце татакнуть разика три, как он вернулся.

— Никого там нет, Афоня! Пусто. Ни людей, ни скотины. Даже тараканы попрятались!

— Плохо… Сколько до линии фронта, «Скаф»?

— А я знаю? У меня нет данных по расположению линии фронта.

— Тьфу, чёрт… Сколько до нашего становища у кавалеристов сотника?

— Округляя — около четырёх километров, Афоня.

— Тогда ясно, почему тут даже тараканов нет. Глухие тылы… Тут целей для нас не будет. Поскреблись поближе к разделительной ленточке!

Я машинально сорвал с дерева зелёное яблоко и вновь залез в Шарика.

— Наблюдатели, доклад!

— Никого вокруг нет, командир! Лишь летучие мыши мошкару гоняют.

— Молодец, Шурка! Вот тебе пока яблоко в награду. Грызи. Поехали дальше, здесь клевать не будет — рыбы нет…

Через три километра зигзагов мы увидели первых кукол. Застывшие фигуры чёрными столбиками стояли среди кустов неопрятно заросшего подлеском поля. Факелов поблизости не было.

— Вот и наши неваляшки, ребята… Выгружайсь, пора за дело, а то, глядишь, и ночь скоро кончится!