Хождение за три неба (СИ)

И мы вчетвером двинулись сквозь порывы ветра к одинокой скале. Там, вспышками электросварки, полыхал разрядами Шарик. Гляди-ка! Еще светлее стало. Теперь мрак и хмарь не мешала просматривать скальную гряду почти на километр. А вдали от скал стало видно стену растительности. Гулять в этом садочке почему-то не хотелось…

Пока мы дошли до скалы, Шарик практически и закончил памятник. Высокая, метров пятнадцать, грубо ограненная пирамида. В основании – огромная наклонная пятиконечная звезда. В ее центре Шарик выжег погребальную камеру.

–Это что, так дырка и будет?

–Не гони, Петрович. Афанасий что-то задумал. Так ведь, Афанасий?

Я кивнул деду: "Так". Шарик поплыл к "Скафу". У него было еще одно задание. Да и нам нужно было перенести тела и снаряжение погибшей группы к месту захоронения. Справились и с этим. Мне, как молодому, пришлось залезть в камеру и принимать мешки с останками. Там же решили и положить их груз. Наконец, все было размещено. Тут из пещеры выплыл Шарик. Он нес большую, вырезанную из багрово-рыжего гранита, звезду. Она и закроет вход в погребальную камеру.

–Товарищи офицеры! Смирно! Так уж получилось, что нам пришлось провожать в последний путь героев-землян. Капитана Скворцова, старшего лейтенанта Долоберидзе, старшего лейтенанта Асмолова. Они выполнили приказ Родины. Выполнили ценой своей жизни. Они успели сделать свой первый шаг по новой земле, по другой планете. Продолжить их путь – наша задача!

Четыре автомата уставились в темное небо. "Огонь!" В давящем шуме ветра совсем не страшный автоматный залп. "Огонь!" Трассер уткнулся в тучи и исчез. "Огонь!" Щелчки предохранителей.

Я пошел к своему шару. Я это должен сделать сам. Нет, не так. Это должен сделать человек. Медленно, стараясь не завалить, я повел гранитную звезду к памятнику. Ну и что, что Шарик держал ее гравизахватом? Вел-то ее я. Вот звезда привалилась к массиву памятника, по ее периметру пошло секундное марево раскаленного воздуха, и она сплавилась с пирамидой.

Я отошел к своим ветеранам. На багровой звезде чернели глубоко выжженные имена погибших ребят. А ниже их имен в гранит был вплавлен старый, изъеденный ядовитым газом автомат Калашникова.

Четыре руки взметнулись к козырькам фуражек. Прощайте, герои. Вы остаетесь тут, а нам нужно идти дальше.

Глава 3.

Когда мы вышли из пусковой шахты, вокруг нас просто кипела жизнь. Спортивный лагерь звучал музыкой из клуба, веселыми девичьими голосами, звонкими ударами по мячу на волейбольной площадке. Я только изумленно помотал головой, когда увидел группу молодых ребят верхом на маленьких мохнатых лошадках. Молодежь ерзала в седлах и била лошадок пятками по брюху, пытаясь заставить своих мустангов перейти в карьер, но мудрые лохматые монгольские коняшки только согласно мотали головой, но бежать отказывались наотрез.

–Это что за цирк? Что я еще упустил?

–Чаще надо бывать на работе, Афанасий! А то мотаешься, черт его знает где, на работу не ходишь, а зарплату получаешь, между прочим… Мы же решили завести лошадей. И ребятам конные маршруты не помешают, да и нам лошадки могут пригодиться. Ты же сам говорил, что шар на поверхности планет не работает.

–Да, не работает… А почему не ахалтекинцы? Не арабские скакуны?

–Нужны они тебе… Одни понты. А эти лошадки и прокормятся везде и сами, и даже от стаи волков смогут отбиться. Ближе к земле нужно быть, Афанасий. И она тебе придаст силу, как Антею!

–Ну, если как Антею, тогда ладно… Что сейчас делать будем? Есть предложения?

–Предложение одно, – сказал Костя. – Пошли ко мне, помянуть ребят надо… Только в столовку зайдем, я распоряжусь.

Пока мы оккупировали душ в гостевом коттедже для высокого начальства, наши поварихи сервировали простой стол. Холодные закуски, квашеные овощи и уха. Наш безопасник Егор, тихо звякая стеклом, выставил пару бутылок холодной водки и морс в кувшинах.

–Ну… вечная им память… – Костя встал со стаканом в руке, за ним встали все. После водки страшно захотелось есть. Все оживленно застучали ложками, не забывая, впрочем, отдать должное великолепным деревенским соленьям.

–Кого поминаем? – шепотом спросил меня Егор.

–Ты пей. Ребята были достойные… Ты бы гордился знакомством. – Егор молча кивнул.

Потом все вышли во дворик, расселись кто где, и дружно задымили. Егор тихо командовал девчатами из столовки, помогая им убрать со стола.

–Афанасий, а ты как эту планету назвал?

–Да никак… Когда мне было об этом задумываться? Не до этого мне было, отцы. Об одном думал – как бы ни гробануться…

–Не-е, нельзя так. Нужно дать ей имя. Положено так… – Петрович, как самый беспокойный и настырный, продолжал держать меня под прицелом своих выцветших глаз.

–Вот, например, ты что сказал, когда впервые вышел на поверхность?

–Не помню… "Шарик, свет!" сказал.

–Не, это не пойдет. А потом?

–А потом Шарик сдулся, а я закувыркался вниз. Там я ничего не говорил. Даже матом не ругался. Просто не успел.

–А когда с дедом выходил из пещеры?

–"Вот незадача" он сказал… – вспомнил дед. – Как-то так, если я не ошибаюсь.

–Да уж… Планетка еще та. Чистая незадача, если еще конкретнее не сказать.