Хождение за три неба (СИ)

–Втянул ты меня, Афоня, в мафиозные разборки, спасибо тебе большое!

–Ты погоди, Тема, погоди со спасибом-то. Какие разборки? О чем это ты? Все будет нормально, я тебе обещаю. А тебе будет премия. Ну, говори, что узнал?

–Ничего я не узнал, и знать я ничего не хочу! Вот адрес, поезжай. Там тебя ждут. Очень заинтересовались твоими камешками. Человек с тобой говорить будет весьма уважаемый, зовут Степаном Арташезовичем… Иди, иди. Он тебя уже ждет.

–Понял, принял, лечу! На обратном пути я к тебе заскочу! Не трусь, Тема, все будет путем.

Я снова прыгнул в машину, и мы погнали на окраину нашего Города, в "зеленую зону". Там, потихоньку – полегоньку, вырос скромный такой поселок. Из не очень скромных избушек. У нас это называлось "Деревня бедняков". А ничего так живут бедняки! Мне бы так. Верно говорит президент о том, что мы будем повышать уровень жизни наших людей. Ключевое слово здесь – "наших"…

У нужного дома я снова попросил водителя меня подождать и нажал кнопку домофона с глазком видеокамеры. Ответил молодой женский голос. С неуловимым кавказским акцентом. Куда ты приехал, Афоня?

–К Степану Арташезовичу… Он меня ждет.

Громко лязгнул дверной замок, и я прошел в замок. Там меня встретили и проводили на второй этаж. В огромной светлой комнате, за низеньким столом благородного старого дерева, меня ждал старик. Лет шестидесяти. А, может, и восьмидесяти. Кто их, кавказцев этих, разберет? Все долгожители.

У старика была роскошная, полностью седая шевелюра, черные брови и побитые сединой усы.

–Здравствуйте, Степан Арташезович! А я к вам!

–Канешна, дарагой! Будь моим гостем – проходи садись, сейчас чай пить будем.

Старец неспешно нацедил мне чай в грушевидный стакан. Как же он называется? Я же в Баку из таких чай пил… Армузды? Не помню. А-а-а! Армуды, вспомнил! А чаек-то слабоват. Я покрепче люблю. Может, это какой-то специальный?

–Благодарю вас, уважаемый! – ничто так не ценится как… Ну, вы помните.

–Как мне вас называть, молодой человек?

–А-а… э-э… Улнак…н. Да, Улнакн, – второй раз мне удалось выговорить свое имечко гораздо увереннее. А у старика полезли на лоб глаза и встопорщились усы.

–Как? Улнакнын? Э-э… Улнак…н. Нет, не могу. Странное какое имя… Какого народа? И что оно означает? – деланный кавказский акцент куда-то у деда пропал. Совсем. Заинтересовал я его, видать.

–Да не помню я, какого народа. Вроде бы американского… Это сокращенное имя. Уменьшительно-ласкательное, – вежливо улыбаясь, пояснил я, – а полностью оно звучит так: "Ужас, летящий на крыльях ночи"!

Старик еще пару секунд топорщил усы, а потом громко расхохотался. Да так, что в комнату заглянула испуганная давешняя девушка-бортпроводник.

–А можно я вас буду называть просто Улнак, а, Афанасий? А то последнюю букву мне очень трудно выговаривать?

–Да можно, конечно! – я легко согласился, махнув рукой. – Хоть в печь сажай, только… Афанасием не называй. Забудь это имя. Напрочь.

И я уже без улыбки посмотрел прямо в глаза старого абрека. Тот поперхнулся смехом, помолчал, а потом кивнул головой. Уважительно на меня посмотрев.

–Пейте чай, Улнак. Это чай моей родины. Он вам понравится.

Я вновь разулыбался и осторожно отхлебнул чай из… армудов? Тьфу ты, черт! Лучше бы граненый стакан дал…

–Вы просили меня приехать, уважаемый Степан Арташезович…

–Да-да! – перебил меня старик. – Вижу, пустопорожние разговоры вы вести не любите…

Он протянул руку над столиком, и на матовую поверхность старого дерева упали два моих кристалла.

–Это ваши камешки, э-э… Улнак? Как они к вам попали?

–Вы не поверите, Степан Арташезович, как в сказке!

–И… что?

–И все!

–Да, гражданин Улнак, а вы еще и не очень разговорчивы.

–Скорее – не болтлив.

–Да я уж заметил… – старик насупил брови. Было ясно, что разговор пошел явно не по его сценарию. – Так вот. Буду краток – я хочу их купить…

–Не-а… Они не продаются…

Изумление Степана Арташезовича было полным. Он даже откинулся назад. Возможно, он подумал, что сейчас я вытащу длинный кавказский ножик из-за спины. Чтобы его зарэзать.

–Как они ко мне попали – не суть. Их есть у меня. И еще есть, разные. Но я их не продаю, Степан Арташезович. Я их хочу поменять. Ненужные мне серо-желтые, невзрачные кристаллы на ненужные вам пачки нарезанной зеленоватой бумаги. С мертвыми президентами. Или – картинки с видами российских городов. Особенно мне нравится вид на славный город Хабаровск. Там еще на одной стороне картинки памятник нарисован. Мужик в пинжаке стоит. Давайте меняться, а? Как в детстве! Я вам стеклянный шарик, а вы мне – фантик от жвачки?

Нет, положительно, Степан Арташезович происходит не от обезьяны, а от краба. Ишь, как глаза-то выкатил! И усами шевелит. Как у Корнея Чуковского, право слово… Ну, давай, давай, шевели извилиной. Соображай быстрее! Ага, процесс, вроде бы, пошел.

–Ах, вы… – старик прыснул, погрозил мне сухим пальцем, а потом уж рассмеялся в полный голос. – Стеклянный шарик на фантик! Пхе-пхе! Поменяться, как в детстве! Обмен – это не сделка. Обмен это двусторонний подарок! Это хорошо, ффу-у-х… Это вы хорошо придумали, уважаемый…

–Улнак!