Хозяева-2 (СИ)

Вот Невр, стоя на одном колене, резким, колющим ударом вгоняет в глазницу пику с навершия секиры, воющему от предсмертного ужаса кошмару из ночных человеческих снов. А на его спину прыгают сразу два, источающих желание напиться крови создания. Крылья Второго Отца Великого Дома Пикчу, как и крылья Марты, сейчас ставшие вещественными, неожиданно пропускают нападающих к телу хозяина, но потом резко схлопываются над ними, заключив в свои объятия. Спустя мгновенье раздается треск ломаемых костей, крылья раскрываются и к ногам Невра падают два больших окровавленных комка, бывших всего один удар сердца тому назад живыми воинами из клана «Ходящих за тенями» Дома Ибер…

* * *

Вот Нахти и Уоти, зная, что Второй Отец их Дома, призывает на битву всегда только чистые кланы, и все равно явившиеся сегодня сражаться. Они не могли не попытаться хоть так показать свою высшую форму почитания тем, кому поклонялись. Сейчас они, утробно рыча, сцепились насмерть с двумя самцами-хезурами, бывшими до сражения учениками того, кто скрывался под именем Ако. Две пары озверевших до последней стадии самцов, рвут друг другу глотки зубами, каждый во славу своего Хозяина…

* * *

Вот Марта, снова отброшенная круговертью битвы от своего мужа, сея мечами смерть на своем пути, опять стремительно пробивается к нему, чтобы защитить спину этому уже многие десятки тысяч лет любимому болвану, выпивохе, гуляке и совершенно несносному порой гаду. И прорывается она вовремя. Потому что Невр, выставив перед собой несокрушимый зеркальный щит с живой головой Первой Матери Великого Дома Пикчу, родной сестры Марты, своей огромной двулезвийной секирой уже прорубил себе проход в живом мясе воинов чистых кланов и незаметно заходит сбоку к Яру. Марта, перехватывает рукой один из своих мечей, резко замахивается и швыряет его как копье во Второго Отца Дома Пикчу, одновременно с этим зовя своего мужа. Невр всего на мгновенье отвлекается, легко отбивая летящий клинок, но и этого мига хватает, чтобы Яр сумел обернуться на крик своей жены. И предводители Великих Домов, как и в начале битвы, опять оказались лицом к лицу…

* * *

Широко расставив ноги, закрывшись зеркальным щитом, приподняв секиру, Невр, ждал старинных врагов. Его изумрудные, без зрачков глаза выражали полную безмятежность и смотрели прямо перед собой. С такой же безмятежной пустотой смотрела вперед голова Первой Матери Дома Пикчу на его щите. Яр и Марта, успевшая подхватить свой второй меч с плит, разошлись на три шага и выставили вперед свои четыре клинка, кончики которых описывали замысловатые узоры. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что вся троица замерла. Но это было абсолютно не так. Как только Второй Отец Дома Пикчу еле заметно двигал правой рукой, державшей секиру, так сразу узоры, выписываемые четырьмя остриями мечей его противников, меняли свое начертание. Легкое движение щита Невра приводило к тому, что выставленные в его сторону клинки чуть приподнимались вверх. Обе стороны сейчас сражались в очень древней и чрезвычайно сложной битве, победа в которой достигается еще до первого замаха оружием. Но сражение опытнейших бойцов всегда полно неожиданных ходов. И такой ход сделала отрубленная голова Меды на щите своего мужа. Ее волосы внезапно будто ожили, начав делать змееподобные движения, а бирюза и оникс взгляда перетек в непроницаемость мрака с золотыми бликами. Она, каким-то образом сумев отделить Высокородных от остальных сражающихся непробиваемой стеной, сотканной из тишины, тихо запела. Первая Мать Дома Пикчу ткала голосом Саудаде — не магический способ убеждения, применяемый всеми женщинами с начала времен, когда они хотят добиться своего во что бы то ни стало. В этой песне-призыве было все, что когда-то могло пожелать любое разумное и неразумное существо, даже не признаваясь себе в этом. В ней был призыв к мотыльку лететь на яркий свет огня, пусть этот огонь будет и смертельным. В ней было обещание тихой радости, которая наступит ни как избавление от мирской суеты, а станет только первым шагом в новой яркой жизни, начинающейся за гранью физической смерти. Голос отрубленной головы существа, которое через тысячелетия, в другом мире, почему-то нарекут Ангелом Смерти, сладко звал встать на колени, положить оружие и принять в подарок неизбежную кончину, за которой начнется новое, полное новых красок и возможностей бытие.

Марта вдруг увидев, что лезвия обоих мечей Яра стали безвольно клониться к земле, резко и страшно закричала в лицо отрубленной голове своей родной сестры. Так, наверно, будет жутко кричать в Аду, созывая души на последнюю пытку, в ночь перед Судным днем тот, кто будет носить гордое имя Архангела Утренней Звезды. Чтобы души, уйдя в Рай, до скончания времен не забывали значение слова — УЖАС! Продолжая кричать, Первая Мать Великого Дома Ибер неуловимо быстро перенеслась вперед и с размаху вонзила острия своих клинков в глазницы этого, нежно-мерзкого, опасного как сама смерть, равного ей по силе, существа!