Хозяева джиннов

– Все это выглядит надуманным, так ведь? – спросила Мерира. – Я была уверена, что у них какой-то зловещий план, когда Уортингтон обратился к главам храмов. – Ее рука опустилась на карту Отшельника. – Но все, что я увидела, – это искренний человек в поисках высшего смысла. Он действительно верил, что находится в священном поиске. Что тайны аль-Джахиза принесут миру благополучие.

– Наш великий и благородный европейский спаситель, – сухо заметила Сити.

– Ну да. Это тоже.

– Я по-прежнему не понимаю, как вы в этом замешаны, – сказала Фатима. – Если бы я создала группу, посвященную аль-Джахизу, ваши люди вряд ли бы оказались в верхних строчках списка. Без обид.

– Мы и не были, – ответила Мерира. – Братство в основном состояло из англичан – из компании Уортингтона. Но он убедил себя, что ключом в обретении секретов аль-Джахиза были, как он выразился: «более чистокровные нильские аборигены в наших рядах, чей разум сможет работать подобно моему».

Фатима поморщилась. Мерира пожала плечами.

– Он пытался привлечь других египтян, состоятельных союзников. Но те немногие, с кем он поделился идеей – как копты, так и мусульмане, – его проигнорировали. Он даже к суданцам обращался.

Фатима попыталась представить, как лорд пытается завербовать кого-нибудь из Махдистской Революционной Народной Республики Судан в оккультное братство. Скорей всего, ему пришлось выдержать трехчасовый отказ, содержащий суфийское учение, а потом еще два часа марксистской риторики.

– Те, кто был близок к лорду Уортингтону, предупреждали, что если он будет продолжать в том же духе, то может стать парией, – сказала Мерира. – Мы, с другой стороны? Для нас это давно пройденный этап.

– Вы были единственными, кто мог принять его предложение.

– Даже богатые люди иногда садятся за стол с нищими, – заметил Ахмад.

Фраза звучала как одна из поговорок ее матери. Странный мужчина достал пачку «Нефертари», сунул сигарету в рот и собрался уже щелкнуть зажигалкой в виде серебряного скарабея, но тут Мерира громко прочистила горло. Он понял намек, вздохнул и спрятал сигарету. Верховная жрица Хатор прищурилась на Фатиму.

– Вижу выражение твоего лица, следователь. Ты думаешь, что нас использовали. Какой-то богатый англичанин появляется со своим вздорным культом, насмехающимся над нашей культурой, а у нас даже не хватает достоинства сказать ему «нет» – будто старый проводник предлагает нести сумки за небольшой бакшиш.

– Не совсем так. Но вас использовали.

– Мы тоже его использовали, – парировала Мерира. – Мы запросили высокую цену за свое присутствие. Наши культы должны начать действовать по-другому. Перестать прятаться в задних комнатах. Встречаться втайне. Деньги Уортингтона помогли бы построить и открыть настоящий храм. Место, чтобы поклоняться в открытую, где нас не будут изводить и преследовать. Зачем, по-твоему, Сити была в разъездах?

Голова Фатимы повернулась к Сити, которая отвела глаза. Фатима вернула взгляд к Мерире:

– Я здесь не для того, чтобы учить, как управлять храмом. Но мы говорим об убийстве. Рано или поздно присутствие ваших людей обнаружится. И вы окажетесь на всеобщем обозрении – но не так, как вам хотелось бы. Не мне говорить, как быстро начнут указывать пальцем в вашу сторону.

Ахмад проворчал что-то о безмозглой нетерпимости, а лицо Мериры окаменело.

– Именно поэтому я рассказываю все, что могу. Я окажу любую посильную помощь. Клянусь богиней.

– Хорошо, – сказала Фатима. – Тогда скажите, у братства были враги?

– Не знаю. Мы только недавно начали с ними работать.

– Что насчет других храмов? Я слышала, вы соперничаете.

– Соперничаем, да, но за прихожан, – округлила глаза Мерира. – Или по поводу теологических интерпретаций. Но убивать двух верующих? Верховные жрецы и жрицы каждый месяц встречаются за чашкой кофе. Мы проводим межхрамовые мероприятия. Что там далеко ходить, Собек и Сет живут в одной квартире.

Фатима посмотрела на Ахмада, на что тот пожал плечами:

– Так я встретился с Нефтидой. Кроме того, знаете, как тяжело найти недорогую квартиру в центре Каира? – Вообще-то, Фатима знала. Так что не стала продолжать.

– Мы слышали насчет тел, – сказала Мерира. – Странные ожоги. Миния? Что думаешь?

После упоминания имени джанн поднялся ветер, и она материализовалась.

Фатима вздрогнула. Джинния была здесь все это время?

– Вы что-нибудь знаете об этих ожогах?

Лоб джанн нахмурился в задумчивости. Ее лицо было не совсем человеческим – и не только из-за почти прозрачной мраморной кожи. Ее глаза – такие же мраморные – казались слишком большими, рот слишком широким, а линия подбородка слишком четко очерченной. То было бессмертное лицо, несущее отпечаток вечности.

– Я не видела мертвых лично, – гулко ответила джанн. – Но слышала их описание: огонь, пожирающий плоть, но не касающийся всего остального. – Она пошла рябью, видимо, в растерянности. – Не могу сказать с уверенностью, но чувствую руку своих кузенов.

Джинния взмахнула длинными тонкими пальцами над столом. Одна из карт Таро медленно перевернулась, чтобы показать охваченный пламенем меч.